– Кажется, ты уже начал понимать.
– А неплохо! – раздался третий
голос.
Я повернул голову. Торбун-десятник в
одних штанах стоял возле одной из стоек, прислонившись плечом, и
посмеивался.
– Не зря я тебя пожалел тогда. Быть
может, я впервые в жизни увижу, как ноль перескочит в первую меру,
а, Старый?
– Бывало и такое, – кивнул знахарь,
потом указал мне за спину, – Бери оружие.
У меня екнуло сердце. Ну, нафига
оружие-то? Полторы недели меня выхаживать, и потом насадить на
клинок ради того, чтобы что-то там увидеть во мне?
Я обернулся и облегченно выдохнул. За
тренировочным столбом обнаружилась вертикальная стойка, и к ней
были прислонены… деревянные мечи. Самых разных размеров, под любую
руку.
Встав, я отряхнулся, потер затылок, и
направился к стойке. Обилие разных плетеных рукоятей сначала
обескуражило, но потом я все же нашел палку, которая мне подходила.
Действительно, как меч. Длинная часть, уже изрядно побитая,
изображает клинок, а короткая плетеная, с небольшой гардой –
рукоять.
– Ха-ха-ха, – засмеялся Старый, –
Торбун, любимый меч твоего сына.
Десятник что-то весело ему ответил, а
я едва не залился краской. Надеюсь, сыну Торбуна лет двадцать.
Я повернулся. Десятник как раз в этот
момент с другой стойки взял меч, чуть больше моего, и кинул его
Старому. Знахарь ловко перехватил его и сделал пару круговых
движений, держа двумя руками. Красиво, ну прямо самурай. А шашку
казацкую ты видел, а?
И я выписал несколько красивых
вензелей деревянным мечом, едва удерживая его пальцами. Я
усмехнулся, вспомнив, что за такую фланкировку наш сержант нещадно
бил по рукам, называя это дебилизмом. Но нам же было надо
выпендриваться.
Впрочем, на Скорпионов это тоже не
возымело должного впечатления.
– Что за идиотизм? – Торбун
скривился, – Я б такого болвана мигом пришиб.
Старый усмехнулся, а я вышел на
площадку и встал, держа меч нормальным хватом. Ладно, больше
выпендриваться не буду.
Все закончилось буквально за секунду.
Мы метнулись одновременно друг к другу, я рубанул мечом прямо в лоб
Старому, но тот ушел вбок, прикрывая плечо клинком. Я посунулся
вперед, мой клинок соскользнул вниз по его, а знахарь, продолжая
круговое движение меча, рубанул мне по рукам, выбивая оружие.
– А-а-а!
Я заорал, а его деревянный клинок
вдруг развернулся, и ощутимо проехался мне по горлу, оставляя
занозы. Я отпрыгнул, захрипев, не зная, за что хвататься – болели и
руки, и шея. Пришлось так и тереть горло больными запястьями.