Кажется, в его взгляде я прочитал
даже немножко уважения.
– Рубим сверху! – рявкнул Торбун.
Я внимательно посмотрел, что делает
впереди идущий юнец. Держим оружие в обеих руках, короткий взмах
вверх – и резко опускаем вниз. Цели, по которым надо было бить,
находились под разными углами. Я стукнул пару раз по
горизонтальному бревну, примеряясь к своему мечу. В руки отдавало
ощутимо.
– Чего бьешь, как ноль? – крикнул
старший.
– Так он и есть ноль, – раздался
чей-то крик, и весь двор взорвался хохотом.
Я поджал губы.
– ТИХО! – рявкнул Торбун, и сразу
воцарилась тишина.
– Мастер, а какого с нами занимается
этот ноль? – спросил один из старших.
– Ну, стихушник если сильный, еще
куда ни шло, там Небо шанс может дать, – сказал другой, – А ноль
зачем?
Торбун вперил в меня взгляд,
обещающий сжечь на месте, а потом спокойно ответил:
– Наказ Старого, – и тут же вскинул
руку, прерывая поднявшийся ор, – И это не обсуждается!
Потом он подошел ко мне, выхватил меч
из моих рук и крепко долбанул ей по бревну, аж послышался
треск.
– Руки привыкнуть должны к боли, ты
понял? – и он кинул клаву мне обратно, – Продолжаем.
Снор, как ни удивительно, почему-то
оказался прямо за мной, и иногда мне приходилось чуть ли не прыжком
отскакивать от тренажера. Этот придурок специально заканчивал
комплекс как можно быстрее, чтобы перескочить вперед и толкнуть
меня в спину:
– Пошевеливайся!
– Снор, не сбивай темп!
– Мастер, я ж не виноват, что он
улитка сонная!
Я очень быстро понял, что ненавижу
этого Снора еще сильнее, чем он меня.
Так мы и кружились полчаса по кругу,
осыпая ударами бревна, жерди, брусья. По скошенным под углом целям
я тоже должен был попадать со всей силы, а затем резко
останавливать меч. Особой пользы от этого махача я не видел, но
руки уже болели нещадно. И мозоли, и дикая отдача. А стоило только
пару раз схалтурить, как старшие мигом оказывались рядом.
– Хочешь, я сам твоим рукам больно
сделаю?
Я упрямо тряс головой, и дубасил
дальше.
Неожиданно напал дикий голод, и в
животе у меня обнажилась километровая яма. Урчание, наверное, было
слышно во всей деревне. Тут, как назло, еще и слабость в руках дала
о себе знать. Пару раз клава чуть не вылетела из рук.
– Ноль! – окликнули меня.
Я повернул голову, смахнув пот со
лба. Торбун стоял все там же, снаружи комплекса, а чуть позади него
я увидел Старого. Десятник кивком подозвал, и я, осторожно
оглядываясь на Снора, пошел поставить клаву на стойку.