А потом случилась беда. Солео до сих пор не понимала, как так
вышло? Но факт оставался фактом - Солео украла.
Преступница была уже достаточно взрослой, чтобы понести наказание,
но еще слишком юной, чтобы быть отданной в руки светских властей.
Мать-настоятельница с позором отлучила Солео и от любимых ею
занятий в школьных классах– единственной радости в приюте, и от
посещений служб, в которых Солео нуждалась всей душой –воровке
негоже думать о подвиге монашества. Настоятельница благословила
девушку присоединиться к «переселенцам» - ссылаемым в пустующие
земли отрокам и отроковицам: малолетним ворам, путанам и даже
убийцам. Настоятельница напутствовала пионеров – новая жизнь, новое
имя, прощение и отпущение всех прежних грехов.
Когда переселенцы отъехали от Большого Тракта, Солео почудилось как
некогда раньше, когда не смогла вернуться к бабушке, она пересекла
черту. Солео потеряла направление. Спроси ее, и она не ответила бы,
где Большой Тракт – за лесом, или перед ним. Места казались
вырванными, отрезанными от всего остального мира. Большой Тракт
огибал их петлею, дорога заросла ковылём. И тем сильнее было
удивление по прибытию на место.
К горизонту, на сколько хватало глаз, тянулись пологие холмы. Их
густым ковром разнотравья покрывала степь. Невероятный, реликтовый
лес подступал к полям зеленым морем, шуршащим на ветру. На границе
холмов и леса серебряной змеей вилась река, достаточно широкая и
полноводная, чтобы не пересыхать летом, и в меру глубокая, бегущая
с юга.
Казалось, край благословлен Создателем быть возделанным человеком.
Однако, нигде не было видно и следа плуга. Только внимательный глаз
мог приметить чрезмерную правильность очертания степи, едва
читаемый след от межи, или заросшее травой пепелище, некогда бывшее
домом.
Если о «Проклятом лесе», где нашли Солео, ходили небылицы, то о
местах новой ссылки слагались настоящие легенды. Сюда боялись
заглядывать даже разбойники. По неясным слухам, последними на этих
землях жили кочевые народы. Но их станицы были уничтожены. То ли
демонами ада - за плохую службу, то ли, напротив, кочевников
постигла кара небес за поклонение поганым богам. Версии разнились в
зависимости от воли интерпретатора. Но в одном варианты сходились -
все жители ушли в одну ночь.
На новом месте сироты кое-как поставили шалаши, в которых не было
даже очага. Единственная печь находилась в походном домике
сестры-надзирательницы. Но сестра Бригитта, женщина крупного
сложения и необычайной грубости души, не пускала греться даже
младших: двух мальчишек лет десяти, да прибившуюся по дороге
цыганскую девчушку, прозванную Волчонкой. На пути в край поселения
цыганская девчонка целыми днями сидела у костра и бормотала что-то
на неведомом языке, зыркая исподлобья ярко-синими глазами, над ней
смеялись все, кроме Солео.