«Будь добра, отойди немного».
Солео отошла и изумленно ахнула – через секунду земля и камни
поднялись в воздух и начали парить. Юноша только недовольно топнул
ногой. Тогда запарило все пространство вокруг, но этого Солео уже
не разглядела. Резкая боль поразила ее, как молния, она снова упала
в обморок. Когда очнулась, юноша не растворился в эфире, как
полагалось бы порядочной галлюцинации. Он что-то бормотал и рисовал
горящие знаки прямо в воздухе. На Солео он не обращал внимания.
Пространство издало воющий глубокий стон, и сосущая воронка
начала втягивать с хлюпаньем воздух. Юноша что-то проверял,
досадливо качая головой.
Вдруг послышался окрик на чужом, но таком созвучным Солео,
языке. Юноша с фиалковыми глазами вздрогнул, резко обернулся. На
миг его красивые черты исказились гримасой раздражения и досады.
Юноша, не раздумывая, сделал шаг в чавкающую и хлюпающую воронку,
всего на миг опередив руку преследователя.
Не нужно было знать языка невероятных незнакомцев, чтобы понять,
что преследователь порядком зол. И теперь он дико негодует и
ругается. Солео невольно улыбнулась звонкой тираде, то ли радуясь
за шальным образом ускользнувшего мальчишку, то ли чувствуя, что
преследователь явно не стремился причинить тому вред, и обида
напускная.
Ее заметили. Второй незнакомец повернулся к замершей Солео и
задал вопрос, который Солео, разумеется, не поняла. Но девушка
замерла в полном изумлении. Если первый «нелюдь», как окрестила про
себя юношу Солео, был смутно узнаваем, то здесь ошибки быть не
могло. Она видела его тысячу раз.
Заходящее солнце золотило в белый пламень длинные, ниже пояса,
волосы, заплетенные в многорядные косы; идеально правильное лицо с
тонким носом и высокими скулами казалось горделивым и высокомерным.
В неестественно ярких, бирюзовых глазах формы миндаля мерцали
золотые искорки, что наводило на мысль о родственной связи
«нелюдей». Сказочные глаза дополнялись густыми золотисто-черными
бровями. Толику чувственности в абсолютную математику черт вносили
губы, увы сейчас кривящиеся в брезгливой усмешке. Прекрасно
сложение незнакомца дополняло совершенный образ, абсолютизируя
холодную, мраморную невозможную красоту «нелюдя». Богатый костюм
необычного кроя только подчеркивал и рост, и стать.
«Как тебя зовут?» – прозвучало в голове.