На секунду Дэлглиш, а с ним и отец Мартин молча замерли.
– Эксперты вроде бы сходятся, что это подлинный Рогир ван дер Вейден, – сказал священник. – Вероятно, картина написана между 1440 и 1445 годами. На других двух створках триптиха, скорее всего, были изображены святые и портреты дарителя и его семьи.
– А откуда она вообще взялась? – поинтересовался Дэлглиш.
– Мисс Арбетнот подарила ее колледжу в год нашего основания. Она планировала сделать ее запрестольным образом, а мы никогда и не думали вешать ее где-нибудь в другом месте. Экспертов пригласил мой предшественник, отец Николас Варбург. Он очень любил живопись, в особенности работы нидерландских художников эпохи Возрождения, и, естественно, хотел узнать, подлинная картина или нет. В бумаге, которая прилагалась к подарку, мисс Арбетнот описала ее просто как часть алтарного триптиха, изображающего святую Марию и святого Иосифа предположительно кисти Рогира ван дер Вейдена. Не могу отделаться от чувства, что лучше бы мы оставили все как было. Наслаждались бы картиной и не зацикливались на ее безопасности.
– А как она попала к мисс Арбетнот?
– Она ее купила у каких-то землевладельцев. Те старались продержаться на плаву и избавлялись от некоторых из своих художественных ценностей. Что-то вроде того. Не думаю, что мисс Арбетнот за нее много отдала. Авторство не было подтверждено, и даже если предполагалось, что картина – подлинник, конкретно этот художник был не настолько известен и не так ценился в шестидесятых годах девятнадцатого века, как сейчас. Хотя, конечно, это серьезная ответственность. Вот архидьякон, например, твердо стоит на том, что картину надо перевезти.
– Куда?
– В кафедральный собор, наверное, туда, где получше обстоят дела с охраной. А может, даже в какую-нибудь галерею или в музей. Не удивлюсь, если он советовал отцу Себастьяну вообще продать ее.
– А деньги отдать бедным? – сыронизировал Дэлглиш.
– Да нет, церкви. Он также считает, что нужно предоставить возможность большему количеству людей наслаждаться этим произведением. Почему скромный и труднодоступный теологический колледж должен иметь подобную привилегию, когда у нас и так их полно?
В голосе отца Мартина засквозила нотка обиды. Дэлглиш предпочел промолчать, и его спутник после небольшой паузы, как будто почувствовав, что зашел слишком далеко, продолжил: