Все это впечатляло, хотя между
разделами непосвященный человек мог и не уловить связи. Имен не
было. Некие коды, которые в разных частях архива не соответствовали
друг другу. На первый взгляд не соответствовали. Нахождение связей
напоминало задачку для Иного. И тогда материализовывался второй
осколок пепельницы. Третьим было то, чему меня учили, и мои
собственные ощущения. Мне казалось, что есть и четвертый.
Я стоял в дальнем углу участка. Земля здесь была мягкой и
ровной. Деревьев не росло. Только крокусы. Белая поляна.
Среди результатов анализов было два,
резко отличающихся от остальных. Это были обычные человеческие
анализы, без характерной реакции Иного. Я бы этого не понял без
местных лекций по медицине. Теперь знал. Среди тестов на интеллект
тоже были два аномальных. Точнее нормальных, гораздо ниже
остальных. Коды соответствовали друг другу. А еще была карта
участка, разбитая на кусочки, каждому из которых был приписан код.
Большинство кодов соответствовали растениям, и схема напоминала
проект ландшафтного дизайнера. И только коды этого квадрата имели
двойное соответствие. Я даже не сразу это понял. Так иногда трудно
заметить второй случай в сложной задаче по геометрии. Кроме особого
сорта крокусов, коды соответствовали тем двоим, с аномальными
тестами.
Додумать дальнейшее не составляло
труда. Интересно мы чувствуем мертвых? Или смерть нема?
Я стоял минут пять и ничего не чувствовал, пока в мое сознание
не ворвалась яркая, как вспышка молнии, картинка.
Осень. Пожухлая трава. Ветер качает сосны. Андрей идет под руку
с незнакомым мне человеком. Непринужденно разговаривает,
улыбается.
Вдруг человек хватается за сердце,
падает на колени, валится на бок. Андрей холодно наблюдает конец
агонии. Потом махает рукой помощникам. Роют могилу, тело засыпают
негашеной известью, идет пар.
Я чувствую руку на своем плече. Андрей.
«Со вторым было почти то же самое. Только не я остановил ему
сердце. Я показываю свои воспоминания».
«Я понимаю».
Он кивнул.
«Мы ошиблись. Здесь две наши ошибки. Опыта не было. Все внове.
Мы уже полгода не ошибаемся. Пойдемте».
До преображения я бы отреагировал иначе. Возмутился или
испугался. Теперь я был спокоен. Они поступили разумно. О нашем
существовании не должны были узнать те, кто не преображен.