Дверь квартиры я не запирал – в этом не было надобности. Единственное, что отсюда может унести чужой человек – это непроглядную тьму и горы мусора.
А темнота на самом деле была густая или даже плотная, как желе, и словно живая. Не знаю, такова ли темнота всегда, или есть другие виды и состояния темноты. Ведь я её, по сути, никогда толком и не видел, разве что полоской, пробивающейся в щель между дверью и полом. Не специалист я в вопросах темноты.
Даже как-то странно было всё это – стоять на пороге своей квартиры, под защитой подъездных ламп и смотреть, как из моего, всегда освещённого жилища, вытекает темнота. Но ещё более странным было то, что внутри меня не было страха перед неизведанной тьмой, а одно лишь оголённое любопытство. Любопытство такой силы, что я едва себя сдерживал, чтобы не нырнуть, как в омут, с головой, в манящий мрак.
Один… Два… Три… Вдох… Выдох… ПОШЁЛ!
Я перешагнул порог…
Нельзя сказать, что мне это далось легко. В смысле, не то, что я долго решался и сомневался, нет. Трудно было войти в темноту. Я не мог в неё проникнуть. Она не хотела и не могла принять новое для неё тело.
Лишь коснувшись её границы, я всей сущностью почувствовал, как тьма отторгает меня. Я навалился на неё всем телом и лишь тогда она нехотя, с натугой, упорно сопротивляясь, начала пропускать меня. Ощущение было такое, словно я пытался проникнуть внутрь большого мыльного пузыря с очень толстой границей. Но, в конце концов, я смог пробраться внутрь.
Первым желанием было нажать выключатель и разогнать светом хозяйничающий здесь мрак, но я вовремя спохватился, отдернув руку, словно обжёгся, от белой кнопки.
Я глубоко вздохнул. Мне представилось, как чёрная, вязкая, тягучая масса проникает в мои лёгкие, через них впитывается в кровь и разносится по всему организму, заполняя собой моё тело. Ещё пару глубоких вдохов и выдохов – и тьма заполонила меня всего без остатка. Теперь она во мне. Теперь темнота – это я.
«Какой смысл в смерти, если я не могу ей управлять? Разве может смерть хоть кому-нибудь принести пользу? Ведь тогда теряется всякий смысл…»
Ощущение внутренней пустоты жгло ледяной водой. Будто я – комната, где всё стоит на своих местах: есть и диван, и стол с компьютером, и книжные полки забиты до отказа, и даже красивая картина на стене, но… Вот один угол пустует. ЧТО-ТО в нём должно стоять, обязательно должно. И, может, это ЧТО-ТО – совсем ненужное и незначительное, не этого ЧЕГО-ТО просто не хватает. Кажется, лишь стóит понять, что же ЭТО такое, и комната приобретет смысл и завершённость. Поставишь, например, в этот пустой угол вазу… Может быть, крышку гроба… Может быть, огромный динамик… Или что там вообще