Но вместо ожидаемой пропитой, наглой физиономии, Лившиц увидел перед собой приятное, совершенно трезвое лицо опрятно одетого молодого человека. Тот, сказав, что есть люди, ценящие его специфический опыт и готовые щедро платить за его услуги, протянул Лившицу визитную карточку и ретировался. На следующий день, протрезвевший Лившиц набрал указанный на визитке номер и представился. Через неделю бывший работник Моссад оказался в компании «BlueStallion». Теперь, спустя четыре года, он был начальником службы безопасности европейского отделения и мог себе позволить обедать в лучших миланских ресторанах и пить коньяк начала прошлого века.
«Чертово задание – мысленно сокрушался Лившиц, – лучше бы мне поручили убрать какого-нибудь президента или заставили вычистить до блеска все унитазы в главном здании. Ну почему шеф не мог просто позвонить ему и попросить приехать. А если и была необходимость посылать за этим дьяволом кого-то, то почему меня, почему именно меня? – от одной мысли о человеке, с которым ему, если все сложится нормально (какое там, к черту нормально), ему предстоит провести сегодняшний вечер, у бывшего разведчика пересохло горло и вспотели ладони – Твою мать! Трясешься как первокурсница, которую первый раз затащили в постель! Спокойно, солдат! Все будет нормально. Ни хрена, ни хрена не будет нормально. Нужно срочно выпить, но только чуть-чуть, самую малость: пару бокалов местного отменного вина. А вот когда все будет позади, можно завалиться к Паоло, заказать сразу бутылку виски…».
Мысль о выпивке немного успокоила Лившица.
Через полтора часа Давид сидел за столиком, и, погрузившись в воспоминания, размеренно жевал остывшие блюда. Вот так, отрешенно глядя перед собой, он провел в ресторане добрых два часа, и, казалось, не собирался уходить.
За соседним столиком с задорным звоном вдребезги разбилось блюдце. Резкий звук заставил Лившица встрепенуться, освобождаясь от тяжелых мыслей. Он отхлебнул из третьего по счету бокала с вином и взглянул на циферблат своих наручных часов. Начало третьего. Тянуть дальше нельзя. Лившиц встал, бросил на столик купюру, номинал которой втрое перекрывал стоимость его обеда, и быстрым шагом вышел на улицу. Возле входа его ждал автомобиль. Усевшись, зачем-то, на переднее сиденье он со вздохом сказал водителю: