Помимо усталости и раздражения, было еще кое-что, имевшее самое прямое отношение к чопорной старой деве, сидящей напротив него и пьющей чай. Вопреки всякой рациональности он остро чувствовал ее присутствие, каждое ее движение заставляло кровь быстрее течь по жилам. Гриффин сам не мог объяснить, что с ним произошло. Он всегда обходил стороной старых дев… да и дев вообще, предпочитая опыт трепетной невинности. Джастин Брайтмор была невинной старой девой, и эта крайне, на его взгляд, неудачная комбинация многократно усиливалась тем, что она явно относилась к нему неодобрительно, как, впрочем, и он к ней.
Не то чтобы он винил ее. В конце концов она девушка из хорошей семьи, которой нечего было делать рядом с ним или с «Золотым бантом». Несмотря на все свои раздраженные речи несколько минут назад, он не хотел, чтобы девушка пострадала. Почему Доминик выбрал именно ее на роль няньки, и почему она согласилась, было совершенно непонятно. Но все же они чинно сидели рядышком и пили чай, как две старые дамы – патронессы «Олмака», бдительно наблюдающие за танцующими.
Они оба определенно спятили и особенно Доминик, поставивший свою крестницу в такое опасное положение. Если опасения Доминика относительно малыша справедливы, в опасности не только репутация девушки, но и ее жизнь.
Все инстинкты Гриффина обострились до предела. Доминик всегда старался не подвергать опасности невинных людей. А мисс Брайтмор определенно невинна. Очевидно, старый лис затеял какую-то игру, но какую именно, станет ясно позже, однако уже сейчас Гриффин мог бы поспорить на половину своего состояния, что в этой игре мисс Брайтмор отведена далеко не эпизодическая роль.
Он прищурился и взглянул на девушку в упор. Несмотря на непрезентабельную накидку и откровенно уродливый чепец, она была в меру пухленькой и довольно-таки аппетитной штучкой… для того, кому нравится такой тип женщин. Возможно, ей действительно двадцать четыре года, но Гриффин провел полжизни среди людей полусвета и видел опыт или его отсутствие. Мисс Брайтмор могла сколько угодно повторять, что она зрелая женщина, но Гриффин не сомневался, что это не так. К тому же она – дочь Неда Брайтмора, для него это открытие оказалось шоком, а значит, хорошая домашняя девочка, неопытная и невинная. На это он мог поставить вторую половину своего состояния.