Все это было нормальным до тех самых пор, пока она не попыталась начать беседу с человеком, который ей искренне нравился, и не заметила в его глазах скуку.
Нахмурившись, Джастин снова сосредоточилась на том, что говорил крестный.
– Некоторые детали печатки указывают на то, что кольцо из Ломбардии, – сообщил Доминик. – Как я и предполагал изначально, вероятнее всего, оно принадлежит одному из младших отпрысков Габсбургов. Какому именно – пока сказать не могу. Необходимо еще поработать. Поскольку все итальянские государства в большей или меньшей степени охвачены беспорядками после падения Наполеона, проводить расследование довольно трудно. На это потребуется время. Пока можно сказать только одно: судя по кольцу, наш маленький гость имеет итальянские корни и происходит из благородной семьи.
Джастин нахмурилась.
– Тогда как он попал сюда?
– Это тайна, – вздохнул Доминик. – Возможно, его отец или мать – или оба родителя – происходят из некой благородной итальянской семьи, которая прибыла сюда в ссылку после того, как Наполеон захватил их земли. Судя по кольцу, ребенок законнорожденный, хотя полной уверенности у меня нет.
Девушка слегка растерялась, почувствовав неожиданный всплеск симпатии к спавшему в ее комнате малышу.
– Но если он рожден в законном браке, почему его бросили столь замысловатым образом? В этом нет смысла.
Доминик вздохнул и немного сполз на стуле. И девушка внезапно заметила, каким усталым он выглядит, какие темные круги у него под глазами. Крестный всегда казался ей энергичным, даже неукротимым. Но сегодня он выглядел намного старше своих сорока двух лет.
Стил подался вперед и обхватил руками колени. Он смотрел на Доминика серьезным напряженным взглядом, очень удивившим Джастин.
– А что с запиской? – спросил он. – Удалось получить какую-нибудь дополнительную информацию?
– Ничего ценного, – ответил Доминик. – Не беспокойся о ней.
– Как же я могу не беспокоиться? – удивленно возразил Гриффин. – Я же видел твою реакцию на нее. Что ты от меня скрываешь?
Глаза Доминика сверкнули, словно изумруды на солнце. Он больше не выглядел уставшим, измученным заботами и тревогами стариком, словно по мановению волшебной палочки превратившись в человека могущественного и смертельно опасного.
– Я же сказал, – твердо проговорил он, – не беспокойся о ней. Более того, я настаиваю, чтобы ты перестал о ней думать.