- Скорее, он оттеняет синяки у тебя под глазами. Опять всю ночь бродила по ночным клубам?
- Нет, мама, серьезно - Мила Сенчулина?
- Ну, да, а что? Кстати, а почему я совершенно ее не запомнила?
- Во-первых, ты никогда не интересовалась моей школьной жизнью.
- Ты была самостоятельным ребенком.
- Во-вторых, Мила проучилась у нас всего два года.
- Рекомендую с ней встретиться. Встреча пойдет тебе на пользу. Увидишь, чего можно достичь в твоем возрасте. Если не валяться круглосуточно на диване.
- Разве я…
- И не тратить время на болтовню с подругами.
- У меня всего одна подруга.
- И не прожигать жизнь в ночных клубах.
- Ночные клубы - часть моей работы.
- И видеть перспективу, а не размениваться на ерунду. Это касается твоей так называемой работы.
- О’кей, дай мне телефон Милы.
- Позвони моему секретарю.
Нет, все же, хорошо, что мы с мамой живем отдельно.
***
Обманчивое апрельское солнце нагрело термометр на моем окне до двадцати градусов, и я доверчиво нарядилась в плащ. Как жестоко я обманулась! Ледяной весенний ветер превратил меня в сосульку - да, симпатичную, изящную сосульку.
Скользя по тротуару, фрагментарно покрытому льдом, снегом и весенними лужами, на полусогнутых обмороженных ногах я подъехала к редакции журнала «Удачные покупки». Имея в родственниках маму-банкиршу, заметите вы, уместнее подъезжать к работе на личном «мерсе». И не кутаться в жалкий плащик, а томно сверкать глазами из недр норковой или шиншилловой шубы.
Однако, в моем распоряжении не норковое манто и «мерседес», а старый плащ и две обледеневшие ноги. Хорошо, что не одна и не три. И я вполне довольна.
Боже, какой холод! И это начало апреля? Что происходит с планетой? А где широко разрекламированное глобальное потепление?
Когда мне стукнуло семнадцать (и это было - я с трудом сдерживаю рыдания - уже в прошлом веке!), мы с Марго крупно поругались. С юношеским максимализмом я отстаивала право самостоятельно выбирать жизненный путь. Я не хотела экономического образования. А мама считала его счастливым лотерейным билетом. Тогда, вспомнив об американской системе воспитания, Марго заявила: «Хорошо, теперь ты взрослая. Примем этот факт за аксиому. Но если у тебя возникнут проблемы - не вздумай вешать их на меня!»
Ну, что ж! В то время ей и вправду было не до детей. Она работала по двадцать пять часов в сутки, пытаясь не упустить ни единого шанса, даруемого экономической ситуацией в стране (страна выходила из кризиса). Наверное, ей было нелегко пинком отправить меня во взрослый мир. А ведь американцы так и делают. И если у ребенка возникают материальные затруднения (как же им не возникнуть!), они не помогают деньгами вовсе не из жадности, а потому что иначе дитя не научится самостоятельно решать свои проблемы. Такая вот родительская политика. И - как следствие - широкая сеть домов престарелых. Ведь нужно куда-то сдавать порезвившихся на воле предков.