-Господин Коробейников, вы вообще слышите, что я говорю?! –
Грозно нахмуренные брови и сердитый тон целителя и боевого мага не
впечатлили. Он привык своими руками собирать кровавые ошметки
обратно в людей или превращать желающих убить его людей в кровавые
ошметки. Принимал роды и поднимал нежить. Шел в атаки на вражеские
армии, убивал демонов, наводил пушки на драконов, допрашивался
инквизиторами, а также внимательнейшим образом изучал принятые
императором Российским сборники законов, что по своей запутанности,
нелогичности, туманности, возможности сводить с ума и кошмарам,
насылаемым на неготовую к сим творениям извращенной нечеловеческой
логики психику, должны были конкурировать с легендарным
Некрономиконом. Желание биться головой о стены и скорбно выть на
луну они вызывали буквально с первых же строчек, но стоило лишь как
следует вчитаться в шедевры канцелярской казуистики и бюрократии,
как оно уступало место намерению повеситься, ну или иным
каким-нибудь надежнейшим способом оградить себя от сих
кощунственных писаний. – Вас срочно желает видеть генерал
Щукин!
-Османы вернулись?! – Удивился и встревожился Олег, который
считал, что больше он сегодня противника не увидит. Ну, или хотя бы
до новой битвы как минимум парочка часов пройдет. Ведь с высоты
каких-либо вражеских сил им заметить не удалось, да и вообще, если
какие-то части врага поблизости находились, то почему они не
приняли участия в нападении на крепость? – Сколько их? Через какое
время выйдут на дистанцию открытия огня?
-Нет-нет! Слава Богу, поганые нехристи покуда не оправились от
того удара, что нанесли им наши совместные действия, - благоухающий
цветами франт, чей мундир Олег не мог опознать как ни старался,
размашисто перекрестился...И локтем заехал прямо в бок раненному
солдату, который при помощи одного из санитаров ковылял к
операционному столу, стараясь как можно меньше тревожить большую
окровавленную щепку, что торчала из его левого бока. Причем удар
оказался нанесен почти в то самое место, где осколок то ли доски,
то ли балки вонзился в человеческую плоть. Мужчина, которому судя
по седине на висках было уже под пятьдесят, тяжко охнул, сгибаясь
от боли. Модник, без сомнения являющийся каким-то офицером,
побагровел как помидор, разглядывая темное пятно на рукаве своего
лимонно-желтого мундира, а после коротко и без замаха ударил
затянутым в белую перчатку кулаком в челюсть пожилого бойца,
вышибая тому несколько зубов и роняя на пол. А после занес
окутавшийся пламенем сапог над головой скрючившегося мужчины,
намереваясь не то запинать его, не то «всего лишь» оставить тому на
память о себе изрядные ожоги...Чтобы, взмахнув руками, утратить
любую точку опоры и воспарить к потолку, поскольку Олег силой мысли
поднял в воздух этого типа, к которому начал испытывать изрядную
антипатию. – Что вы делаете?! Пустите! Немедленно поставьте меня на
место!