– Ну, значит, должно быть, именно так она сюда и попадает, верно?
– Но из твоих покоев нет двери наружу.
Снаружи Джинкс уже изучил дом Симона досконально.
– Тогда, наверное, она в окно пролезает, – предположил Симон.
– У тебя там тайный ход есть?
– Если я расскажу тебе о нем, он перестанет быть тайным.
– Я думаю, она сюда по волшебству попадает, – сказал Джинкс.
– Очень на то похоже, не так ли? А вот я думаю, что тебе пора подмести чердак.
О чердаке Симон вспоминал, когда ему надоедали вопросы Джинкса.
Джинкс не сомневался, что в южном крыле творится магия и что там же кроется тайна появлений Софии. Чем меньший страх испытывал он перед чародеями и ведьмами, тем сильнее разгоралось в нем любопытство. Но Симон никогда не забывал запирать запретную дверь. Джинкс пробовал заглянуть за нее через магический кошачий лаз, однако тот понимал, что Джинкс – не кошка, и не желал перед ним открываться.
Однажды – Джинксу тогда уже исполнилось восемь – они отправились втроем на прогулку по Урвальду. Они это часто делали. Прежнее ощущение Джинкса, – будто Урвальд тянется к нему, намереваясь схватить его, всосать в себя и проглотить, – теперь переменилось. Теперь он чувствовал, что лес принимает его, облекает собою, как если бы он и пуща были частью одного огромного живого существа. Он больше не боялся сходить с тропы – по крайней мере, когда рядом были София и Симон. Если остаешься на тропе, тебя защищает от чудищ, да и от других людей тоже, Соглашение о Пути. Но постоянно находясь под защитой, невозможно отыскать ничего нового.
Поэтому во время прогулок все трое то и дело соступали с тропы, углубляясь в чащобу Урвальда.
– Урвальд – это не только деревья. Люди – точно такая же его часть, – заметил во время той прогулки Симон.
– Когда-то люди умели разговаривать с деревьями, – отозвалась София. – Я читала об этом. Понимали их язык.
– Ну, мы и сейчас немножко понимаем его, – сказал Симон. – Деревья разговаривают, шелестя листьями.
София улыбнулась Симону, однако Джинкс видел, что она ему не поверила. Да и он не поверил. Деревья же не могут шелестеть листвой сами, для этого ветер нужен.
– Похоже, для разговора с ними требуется почтительность, – сказал Джинкс.
– Почтительность к кому? – спросила София.
– Просто почтительность. А еще я думаю, что необходимо знать, как их слушать.