Фёдор заинтересованно посмотрел на
неё. Впервые на его лице появились хоть какие-то эмоции. Губы
тронула тёплая улыбка, он посмотрел склонившую голову девушку,
будто оценивая ее стать.
Многим это не понравилось.
Через долгие секунды Фёдор
поклонился, приняв руку партнёрши и, кивнув императору, они
отправились танцевать.
Чёрное и белое кружило по залу, там,
где появлялась эта парочка, пространство вымирало. Вальсируя, люди
расступались, не мешая медленно двигающимся изгнанникам. Даша была
уверена, что клеймо прокажённой теперь ляжет и на Свету, вопрос
только, на какое время.
Одно дело покинувший клан изгой.
Другое — когда за твоей спиной стоит махина целой организации,
многорукий и вездесущей. Но все равно Даша оценила смелость
Романовой.
— Неслыханная наглость, — прошамкала
еле стоящая под гнётом украшений, разряженная как новогодняя ёлка
женщина. — Явиться сюда как ни в чём не бывало!
— Не скажите, Анфиса Петровна, —
отвечал пожилой мужчина с лихо закрученными усами. — Все
происходящее одобрено с легкой руки нашего императора. Хотите
оспорить его мнение?
— Нашли дурочку, — ехидно
проскрипела женщина. — Нет, конечно.
— То-то и оно, — поднял указательный
палец усатый. — А у меня вот другое мнение есть, если желаете, я
его озвучу.
— Ну, раз заинтриговали, я жду.
— По течению может плыть даже
мертвая рыба, а против — только сильная.
— Цитируете? Как вас…
— Господин Ренс, Джон Ренс, я тут
недавно.
***
Мы танцевали весь вечер, под
неодобрительными взглядами толпы. Я кружил Свету в объятиях, далеко
не формального тона, что добавляло искр между нами. Меня поразил её
поступок, я чувствовал себя королём мира, способным менять жизни
других людей.
А она только возносила меня на новые
высоты, то прижимаясь настолько близко, что я чувствовал её грудь
своей, то оставляя меня на несколько секунд, чтобы я сам прижал
девушку. Это была настоящая игра, конец которой прозвучал
одновременно с окончанием мелодии.
Я оставил Свету на минуту, выйдя из
зала за напитком. Мы условились встретится в небольшом зимнем саду,
который прилегал к резиденции. Там полно уютных беседок, где никто
не сможет помешать нашему общению.
Когда я вернулся с полными бокалами,
меня встретила не Света. На затенённой дорожке стоял Пётр Ананьев,
с перекошенным от гнева лицом.
— Это не обсуждается. Я так сказал.
Мало ли что ты планировала, — император поднял бровь. — Я ответил
на все возражения?