Наконец, водитель завершил петляния,
нагло вставая на парковку для преподавателей. Место было подписано,
на асфальте стояла лаконичная металлическая табличка «Егорова Анна
Александровна».
Дверь открылась, из салона выбрался
молодой юноша в солнцезащитных очках и классическом костюме
тёмно-синего цвета.
В руке парня блеснули ключи,
сигнализация отозвалась довольным писком, машина вежливо мигнула
габаритами.
Заметив надпись, парень приспустил
очки, оглядываясь по сторонам. А затем пнул табличку, которая
улетела на газон. Юноша довольно поправил очки, пряча глаза, а
затем вошёл в здание.
Студенты проводили взглядом стройную
фигуру молодого человека, завистливо косясь на спорткар. Девушки
уже прикидывали, в какой группе будет учится новенький, а кто-то
прикидывал, удобно ли будет в салоне авто… Но их планам не суждено
было сбыться, ведь никто не подозревал, что только что в академию
прибыл новый учитель.
Поиски учительской растянулись на
добрые полчаса, но я успел вовремя. Дверь открылась, впуская меня
внутрь. С десяток любопытных взглядов восприняли в штыки моё
появление.
Кабинет был устлан мягчайшим ковром,
мебель эргономичная и удобная, справа небольшая кухонка.
Кажется, я не вовремя, полненький
мужчина в костюме тройке толкал речь перед собравшимися учителями.
Когда я вошёл, он прервался.
— Студентам запрещено входить в
учительскую, — вякнула высокая дама в строгом чёрном платье с белым
воротничком, она напоминала мне монахиню. — Не умеет читать?
— Зайду позже. — я пожал плечами,
собираясь свалить.
Я не успел на какие-то секунды, мои
попытки слинять прервал рык толстячка. А он так умеет? Его что, не
покормили?
— Стоять! — он поправил очки,
изучающе меня просканировав. — А вы случайно не Фонвизин Фёдор
Константинович?
— Не случайно, он самый. — поёрничал
я.
— Проходите господин
преподаватель.
Толстячок вежливо повёл рукой,
предлагая присесть.
— Изгнанник?
— Великий дом? Но как такое
возможно?
— А, это не тот, который устроил
дуэль на Весеннем Балу?!
— Да, это он…
Волна переговоров всколыхнула
собравшихся учителей. Они шёпотом передавали друг другу новости,
просвещая несведущих. С каждой секундой, мои похождения с их лёгкой
подачи становились всё страшнее и страшнее.
В кабинет влетела растрёпанная
девушка, лет двадцати пяти. Она захлопнула дверь, поправляя
причёску. Я залюбовался формами, представляя её на обложке какого
нибудь журнала, желательно в нижнем белье. Представить даму где-то
в кабинете академии магии, было нереально.