— Правда? — брови парня смешно
поднялись. — Это даже лучше, чем мы думали.
— Правда-правда, — я улыбнулся. —
Сегодня можете выбирать дом. Ремонт там сделаете в первую очередь,
вижу, вам нужно.
Я кивнул в сторону детей и
женщин.
— Вы не пожалеете, — с жаром сказал
парень. — Могу идти?
— Да, конечно, — я с удивлением
посмотрел в спину удаляющегося Ганца.
Заметив взгляд Светы,
повернулся.
— Ну, что?
— Да ничего, — она хихикнула. —
Просто ты так смутился.
— Меня удивила его реакция, —
объяснил я. — Это неожиданно.
— Чего неожиданного? — Света
подошла, взяв у меня кружку и отхлебнув, а затем вставила в мои
руки, словно в подстаканник. — Ты знаешь, какие нравы в Германии? У
них практически феодализм, а не наша гибридная клановая форма. Там
власть у того, кто сильнее. Так практически во всём мире.
— А мы чем отличились? — мне было
интересно.
— Мы слишком эгоистичны, власть у
нас в приоритетах ниже, чем благосостояние. — Света смешно
сморщилась и чихнула. — В Германии процветает феодализм, немного
рабство, право первой ночи, бароны и графы, города по населению
небольшие, но их много. Это и сыграло злую шутку, прорывы вытеснили
их.
— Не знал, — я пожал плечами. — Я бы
на его месте тоже обрадовался.
— Не надо было из школы уходить, —
покачала головой Света. — Ученье — свет, а неученье — тьма.
— Но ты же доучилась, — улыбаюсь. —
Зачем тогда мне?
— Дурак.
Немцы споро взялись за работу. Я жил
в отдельной квартире, тут же, в квартале. Голые бетонные стены,
широкая кровать, только вставленные окна. Минимализм, как он
есть.
Тренировки с Шуваловым меня очень
закалили. Жизнь в центре разрушенного мира шла своим чередом. Мы
мало разговаривали, больше отрабатывали взаимодействие с рунами.
Сам Алексей был занят, последние дни тренировались с Метелицей,
старик так разошёлся без шефа, что чуть не нанизал меня на ледяное
копьё.
Нашли доспех, чтобы мне было
максимально комфортно, нанесли на него глифы. Теперь все восемь
часов во сне я бегал, будто банка консервов, но не жаловался.
Вот после такой тренировки меня и
разбудили. Связь не могла разорваться сама по себе, прошло восемь
часов, но я крайне ценил те редкие моменты, когда приходил в себя,
и просто лежал с закрытыми глазами в полной тишине. Сейчас ее
нарушали звуки строительной техники, я открыл дверь на балкон и
вышел наружу. Там небольшой трактор развозил материалы, доставляя
их к нужному подъезду.