— Это прежде всего в твоих интересах. Даже не личных — семейных. Не то чтобы что-то ужасное, но если кому-то захочется копнуть глубже и прицельно изучить мое прошлое… Лишние хлопоты. — Не даю ему себя перебить: — Не для тебя — для отца. И из-за него же обязательно начнут рыться.
— Все? — Видно, что он пытается сдержаться, но свет как будто тускнеет и темнота начинает заполнять углы палатки.
Собираюсь с силами.
— Нет. Все наши встречи только в удобное для меня время. Выбор места тоже оставляю за собой, — поспешно добавляю я.
Лампочка, мигнув пару раз, гаснет. Тянусь в попытке включить ее заново, но он перехватывает мою руку и крепко ее сжимает.
— Нет.
Невесомый поцелуй запястья, от которого у меня случается секундное помутнение, и тут же ему на смену приходит мысль: «Только не останавливайся».
Богдан и не думает, переходя на внутреннюю сторону ладони, центр — теплые прикосновения губ чередуются с уколами жесткой, начинающей пробиваться щетины. Легко прикусывает ребро ладони.
Герасимов, ты!..
А язык скользит дальше, добираясь до мизинца, полностью вбирая его в рот, потом почти выпуская, оставляя зажатой лишь его подушечку и поглаживая ее нижними зубами. Что?..
Ах да… Вдох… И выдох до полного опустошения легких, чтобы появилась возможность наполнить их только им.
— Нет, — повторяет он полушепотом, отчего и так низкий голос превращается в нечто мистическое, отдающее чуть ли не божественной волей. — Время и место мы будем определять вместе.
Вместе…
— Здесь и сейчас.
Определять?
Или ты уже?
Он отпускает мою руку.
А в следующее мгновение подхватывает меня, усаживает перед собой боком, придерживая за талию, и помогает вытянуть ноги, подхватив их под коленки.
Звук соприкосновения наших курток, как шипение воды, попавшей на раскаленную сковороду.
Мне в ухо залетает его манящий полушепот:
— Сколько на тебе слоев одежды?
Давлюсь воздухом от неожиданности и, повернув голову, уточняю:
— А что это определяет — время или место?
Короткий властный поцелуй прямо в губы. Не промахивается.
— И то, и другое, — с неохотой отстраняется, заставляя потянуться за собой.
— Три. — Ныряю носом за ворот его куртки, ловя ускользающий пряный аромат. Не удерживаюсь и шумно вдыхаю.
— Не пойдет, — принимает решение он, зеркаля меня и тяжело выдыхая в ответ.
Чувствую себя капустой из загадки, да еще и с наглухо держащими оборону застежками.