– Разговор с Лэнсоном удачно прошел? –
поинтересовался Кеннет.
– Даже не знаю, – я оторвалась от
разглядывания бездонного неба и передернула плечами, – он был в
своем репертуаре. Обещал помощь, при этом пугал делегацией, будто
те бабайки кровожадные.
– Это он умеет. – Моей ладони
коснулись теплые пальцы, ласково сжали. – А ты как?
Испугалась?
– Не-е-ет… Я и раньше боялась, так что
ничегошеньки у него не получилось.
Кеннет рассмеялся. Взъерошил пятерней
волосы и сказал абсолютно серьезно:
– Бабаек в делегации не держат, это
незаконно. За них лицензии на призыв лишают. Мерзкие и на редкость
бестолковые твари. Только и умеют, что скрываться по чуланам и
пытаться утащить каких-нибудь детей.
Я раскрыла от удивления рот. В бездне
и бабайки существуют?! А волчок, который кусает за бочок, тоже
есть?..
– Лёна, на официальных представлениях
можно помереть разве что от скуки. Там тебе ничего не угрожает,
будешь под защитой высших магов. Или чего именно ты
боишься?
– Не оправдать надежд,
наверное.
– Ты здесь не для того, чтобы
соответствовать чьим-либо ожиданиям. Делай и говори то, что
считаешь единственно верным. – Кеннет немного помолчал и добавил
уже веселее: – Ну, по крайней мере, за правду не так обидно
огрести.
Факт! Но знаю ли я, какие они –
единственно верные поступки и слова?
Он задрал голову к небу, я высвободила
руку и отошла на середину двора. Отсюда квадратная синева
разливалась особенно ярко, подобно выходу в другое
измерение.
– Красиво тут, – не покривила я
душой.
– Ага, – беспрекословно согласился
Кеннет, – три месяца этот вид наблюдал. Во-о-он из того
окна.
Он указал куда-то очень наверх, я
опешила. То есть окружающий нас корпус… тюрьма?! Я думала на
другой. Тот, где Энару встретила, эпично прокатившись с крыши во
двор по хомячковой трубе. Значит, здесь ему пришлось ждать
вынесения, а потом и исполнения приговора. И мы спокойно стоим под
тем самым окном, болтаем. Разве эти воспоминания не должны быть для
него… как бы помягче выразиться… не самыми приятными?
– Не понимаю, – растерялась я вслух, –
тебе совсем безразлично то, что было?
– Не совсем.
Кеннет машинальным, явно неосознанным
движением помассировал левое запястье. То, на котором шрам от
антимагического браслета виднелся гораздо четче. Бледно-багровая
полоса, замыкающая круг. Следы легко убирались целителями, но он
этого делать не стал. Сказал – притворяться, будто ничего не было,
не хочет. Но и бывать в Легионе ему не может нравиться.