— Я похожа на собачку? Ошейник надел, поводок прицепил и повел, так получается?
Ким посмеялся над сравнением и лишь снисходительно покачал головой.
В памяти еще свежи воспоминания о волке, который беспрекословно его послушался, но если он попытается дрессировать меня… Я его покусаю.
Машина завернула на парковку перед входом в любимый ресторан нашей семьи.
"Париж" - говорящее название, нетрудно догадаться о французской кухне, ко всему прочему довольно недешевой.
Шеф-повар один из давних друзей папы, мы здесь часто проводим время. Мама после шоппинга предпочитает заехать на "Мильфей"[4] и запить горячим шоколадом, я наслаждаюсь божественным "Пари-Брест"[5] и фирменным зеленым чаем. Папа же не ограничивается десертами и смакует все, что пожелает. Впрочем, с нами на шоппинг он ездит редко, не любит тратить время "на тряпки".
Первые минуты душа пела, оказавшись в дорогом сердцу месте. Внутренняя эйфория длилась недолго, - пока мы не приблизились к столу и Ким, черт бы его побрал, не произнес поистине ужасные слова:
— Дорогая семья! Тебя Мари, особенно рад видеть, - но тон сказал об обратном. - Давно обещал вас познакомить и этот день настал: Амели, моя девушка. Прошу любить и жаловать.
Жаловать и любить… Что-то мне подсказывает, женщина с каштановыми локонами, обрамляющими подчеркнутое пудрой болезненно-светлое лицо, меня уже ненавидит, а у леди с каре и ярко накрашенными глазами от столь "добродушной" улыбки скоро челюсти сведет. Про таких блондинок обычно ходит немало слухов, а мужчины шеи сворачивают, глядя вслед. Девушка с растрепанным хвостом в уличном стиле по последним веяниям, казалось, действительно радовалась знакомству, хоть и выражала эмоции довольно сдержанно.
Искреннюю радость демонстрировал и единственный, помимо Кима, мужчина. Благородные седины, глубокие прорези от морщин на широком лбу, близко посаженные блеклые глаза, на дне которых можно распознать мудрость, тонкие губы и волевой подбородок. На него хотелось смотреть, от него шло какое-то тепло… Едва уловимое, но самое настоящее. Дамы, видя благосклонность отца семейства, готовы лопнуть от распирающей желчи.
— Амели, сколько вам лет?
Женщина с каштановыми волосами, кажется ее зовут Ирида, мама Кима, улыбалась.