На шестой день Альвинора поняла, что нужно найти особый подход. Завтра последний день каникул, и, если честно, его хотелось провести с тёмным деканом, а не с временной ученицей. Сегодня они с дроу вдоволь напрактиковались, а потом он с другими магистрами отбыл на очередное заседание Королевского Совета. Когда вернутся наставники неизвестно, а это значит, что у их подопечных есть время на финальный рывок.
Даже Логан, время от времени дававший Лине советы по контролю над тёмной стихией, сегодня умыл руки.
– Ей нужен какой-то внутренний стимул, что-то сильное и глубоко личное, что способно сдерживать тёмную энергию и не давать ей беспорядочно выплёскиваться, – сказал он.
И Аль попыталась нащупать это «личное». Она завела разговор об интересах Лины, её целях, стремлениях и, наконец, о семье. Девушка отвечала неохотно, а о родственниках предпочла не распространяться, сказав только, что её отец влиятельный и занятой человек, у которого совершенно нет времени на дочь.
– А твоя мама…
– Её больше нет с нами, – блондинка смахнула с глаз слёзы и отвернулась. – Всё, хватит об этом.
Альвинора, руководствуясь чувствами, положила руку на её ладонь и слегка пожала:
– Я росла без отца, поэтому могу тебя понять. Более того, я его даже не знала и понятия не имею, жив ли он, поэтому возношу молитвы светлым богам фактически вслепую.
– Не примазывайся, – буркнула Тёмная, но руки не отняла. – Без мамы – это не то же самое, что без отца.
– Знаю, – кивнула Аль. – Тогда представь, что хочешь положить цветок на надгробие матери. Ты ведь мечтаешь подарить ей красивый букет, правда? Пусть в твоих мыслях она будет жива. Вот мама смотрит на тебя и протягивает руку, надеясь насладиться нежностью лепестков. Не лишай её такого удовольствия, – с этими словами она подала девушке лилию. – Давай, подари её маме.
И Лина дрожащей рукой потянулась к распускающемуся бутону, кажется, совем не замечая, что по её щекам катятся слёзы. На несколько мгновений замерла в нерешительности, а потом взяла цветок. И ничего не произошло.
Она крепче сжала пальцы на стебле, поднесла лилию к лицу, вдохнула аромат и всхлипнула:
– Это для тебя, мамочка.
– Я уверена, что ей очень нравится, – мягко сказала Альвинора, протягивая Тёмной ещё два цветка.
Те тоже остались целы и невредимы.
– Не разговаривай со мной, как с ребёнком, – поморщилась временная ученица, вытирая слёзы. – Можно ещё три цветка? Хочу, чтобы было шесть.