—Время есть, — сказал, потерев переносицу и
свернув карту. — Подставляй спину, — скомандовал Клыку.
Тот лишь рыкнул в ответ, но возражать не стал. Вскоре мимо
меня замелькали кусты и деревья. «Хвала игровым условностям», —
думал, вцепившись в ребра волка-скелета. Несмотря на то, что
путешествовать в виде мешка с картошкой, притороченного к
костистому хребту с выпирающими позвонками, удовольствия не
доставило, скорость перемещения порадовала. Можно сказать,
впечатлила. К моему прибытию в четвертый «данж» из ямы-ловушки
только-только выбрался взятый под контроль клирик. Если бы не
нанесенные ему повреждения, духи и вовсе не сумели бы взять его под
контроль. Разница в уровнях и класс сказывались.
—Повелитель, — прохрипел командовавший
четвертым квадратом умертвий, еще вчера бывший
копейщиком.
—Оставь, вижу, тащите за мной, — отдал
поспешный приказ, и первым проломился через кусты.
Минуты не прошло, и вот мы уже на расчищенной полянке.
Быстро начертил ритуальную фигуру и махнул рукой. Умертвий тут же
нанес серию ударов файтеру девятнадцатого уровня. Разумеется, тот
не мог сопротивляться, потому и атака состояла из серии критов
(удар с увеличенным уроном, часто имеет дополнительные эффекты).
Зомби тут же забросили мертвое, но еще не исчезнувшее тело в
колдовской рисунок.
—Пер потенин матер мортис нострае его воко
те ад мундум веворум. Сурджите серве!
Слова заклинания сорвались с губ, а из черепа в навершии
посоха ударила серая молния. На миг показалось, что это и не молния
вовсе, а разрыв в самом пространстве. Вот только пахнуло из него не
могильным хладом и тленом, а обреченной безнадежностью.
Тело воина тут же скрылось в плотном облаке хмари, которое
через секунду развеялось, и новый солдат армии нежити
зашевелился.
—Повелитель, — пророкотал умертвий
шестнадцатого уровня, вставая на ноги и опуская голову.
Прикрывающий одежду плащ превратился в рваную хламиду, а
на ум само собой пришло слово «саван». Правда, насколько знаю, они
не бывают черными, но общего впечатления от изменившегося плаща это
не меняло. Щит воина покрылся ржавчиной и обзавелся вмятинами,
словно по нему долго и упорно били чем-то тяжелым. Доспех также мог
похвастаться следами боя, а правый наплечник и вовсе зиял рваной
пробоиной. Кожа бессмертного посерела, в глазницах появился
потусторонний огонь, а мясо усохло, что лишь подчеркнуло скуластое
лицо с массивным подбородком. Удивительно, но оно стало более
благородным. То, чего игрок не сумел добиться при жизни в
конструкторе персонажа, получилось само собой.