Ну а под конец года 1685-го меня порадовали наши селекционеры.
Оказывается, некий Жак Пильне, сбежавший из Франции еще лет пять
назад и обосновавшийся в наших теплицах, настолько проникся идеей
получении сахарной свеклы, что посвятил все свое время решению этой
проблемы. Даже на собственные деньги покупал дрова и свечи, чтобы
организовать в маленькой теплице наилучшие условия. И его усилия
были вознаграждены! Опыты подтвердили, что содержание сахара в
свекле выросло до 21 процента!
Мало того, предприимчивый селекционер разработал еще и сам
способ добычи сахара из свеклы. Видимо, услышав, как щедро я
награждаю изобретателей, Жак решил напрячь все свои силы. И добился
потрясающего результата, принеся мне и образец свеклы, и образец
сахара. Сказать, что я был рад – это ничего не сказать. Помимо
награды (а я не поскупился) Пильне получил под свое начало весь
цикл производства – от выращивания свеклы до получения конечного
продукта. С соответствующим окладом и процентом от продаж. Упорный
малый в одночасье стал богатым человеком, а я получил новую статью
прибыли. У Курляндии теперь будет свой сахар!
ЛюдовикXIV
Это было немыслимо. И совершенно непозволительно. Герцог
Курляндии вызывал у Людовика неприязнь с тех самых пор, как еще был
наследником. Дурацкие книжонки за его авторством, высмеивающие
тонкий вкус и изящные манеры, почему-то пользовались спросом. А
теперь Фридрих Кетлер замахнулся еще и на моду. И это тогда, когда
весь мир знает, что правила диктует Париж! Отвратительное
самомнение.
Людовик без сомнения, высмеял бы эту моду. Если бы не увидел ее
образец собственными глазами. Герцог Курляндии и его жена произвели
фурор на церемонии коронации Якова Стюарта. И многие придворные
заказали себе похожие наряды. Фридрих, кстати, охотно делился
секретами их изготовления, что для него не характерно. Обычно, этот
торгаш стремится продать даже воздух. А тут новый стиль в одежде!
Про хрустальное ложе Людовик вообще старался не думать, чтобы не
расстраиваться. Французские мастера даже не взялись за такой
заказ.
От одной мысли, что у Стюарта есть более роскошная вещь, чем у
Короля-Солнца, становилось паршиво. Начиналась мигрень и портилось
настроение. Следовало либо вложить огромные деньги во французское
производство (с неизвестным результатом) либо через третьи руки
заказать в Курляндии еще более монументальный шедевр. Через третьи
потому, что Людовик не хотел нарушать собственные законы. Но куда
деваться, если предметы роскоши, предлагаемые Курляндией, так и
просились в Версаль?