— Помочь? Ишь чего удумал! Иди избой занимайся, я, чай, не маленькая, чтобы меня мыть. Пшел вон отсюда.
Топнула для острастки. А что? Домашнюю скотину надо в порядке и дисциплине держать. А домовой у нас кто? Мифическое существо, то есть зверь невиданный. А раз зверь… В общем, вы поняли.
Домовой на мое топанье отреагировал по-своему. Кряхтя, из баньки выбрался, спину согнутую потирая, потом разогнулся, да так, что хруст, наверное, вся деревня слышала, и пошел к избе. Облокотился на стену и начал что-то ласково приговаривать. Ну и ладно, пускай потолкуют, поворкуют, а я пока попарюсь.
Шагнула в темноту и тут же стукнулась лбом так, что аж искры из глаз полетели. Эх, и низкий потолок тут. Наверное, шишка будет. Надеюсь, хоть сотрясения нет. Ладно, не болит вроде. Я зачем пришла? Ах да, помыться хотела. Не соврал Афоня, жарко натоплено. Сбросила халатик, за ним пеньюарчик, оставшись в одном бельишке. Разложила принадлежности все, баночки-пузыречки расставила, в лохань горячей воды налила, уселась… Эх, хорошо-то как. В общем, когда я до веника дошла, была уже распаренная, наверняка красная, что твой помидор. Но веничком себя все же похлопала. Особенно по пятой точке и бедрам — неплохая замена антицеллюлитному массажу.
Вылезла я, значит, из бани в одном пеньюарчике на голое тело — жарко. Шагаю такая к дому и вдруг слышу истошный вопль Фили:
— Василиса!
— А? — Обернулась — на меня кот мчится, шерсть дыбом, глазищи вылуплены и шипит, как змея. — Что случилось?
Он на ходу в человека перекинулся, подбежал, подхватил меня на руки и в дом потащил.
— Эй, ты чего?
— Ты с ума сошла в таком виде разгуливать.
— Да что такого? Не голая же.
— Почти голая. Твоя эта… тряпочка кружевная на солнышке просвечивает будь здоров. Почему халат не надела?
— Так ведь жарко.
— Жарко ей. Тому, кто на тебя посмотрит, тоже жарко станет, только по другой причине.
— Это по какой же?
— Будто сама не понимаешь, — пробурчал Филя и отвернулся. Ба, да он никак покраснел. Ну дела. С каких это пор он на меня так реагирует? Мне теперь что, собственного кота стесняться? Дожили. — И вообще, у нас чужак в доме. Если передо мной не стыдно, хоть перед ним-то голышом не ходи.
— Чужак? Это Афоня, что ли? — Я рассмеялась. — Да ты погляди на него. Ему ж триста лет.
— И что, что триста? Не мужчина, что ли?