Наутро снова начались будни: бег от огня, тренажёры с ужастиками, ненавистные сетки, массаж и бочки. Только нас теперь было всего двое: я и Маринка.
При первой же возможности, когда остались вдвоём после изнурительной пробежки и зверских тренажёров, после того, как мы съели пюре и завалились на пол, Маринка рассказала, что с ней произошло.
- Представляешь, они нас на пробежку с огнём поставили. Всех троих. И смотрели, как бежим. А огонь всё быстрее и быстрее делали. Нам все ноги пожгло. Мы когда бежать больше не могли, упали и как белуги ревели от боли до тех пор, пока Громилы нам раны не обработали. Ленка с Наташкой дольше бежали, я слабее их оказалась.
- Да, ты что! Кошмар! А потом?
- На тренажёрах - тоже самое. До полного изнеможения работали. Тут Ленка лучше всех была. Мы с Наташей оказались на равных. Они нас по всем станкам прогнали. Я каждый раз думала, пусть хоть убивают, не могу больше! А потом, они нас ещё и на сетки посадили! Ты же знаешь мою растяжку! После тренажёров отдохнуть совсем не дали, руки не держат, ноги дрожат. Я не могла больше, от боли сознание прямо на сетке потеряла. В себя уже на руках у чудовища пришла. Ленку с Наташей, зарёванных, ещё обезболивающим обрабатывали. Ну, а дальше - ты знаешь.
- Да уж, вот сволочи!
- Не знаю, Ксюш, хорошо или плохо, что эти аристократы не меня выбрали. Только сейчас я этому рада.
- И я рада, Мариш, что мы вместе.
Прошло несколько дней и нас с Мариной снова повели на осмотр к Глазастому. После того, как увидела его угодливые поклоны, когда забирали Лену с Наташей, отношение к этому типу изменилось. Стало брезгливым, даже перестала его бояться. А зря...
Когда он закончил с Мариной, один из Громил сразу повёл подружку в её в комнату, что показалось мне немного странным: обычно водили вместе.
Осмотрев меня, взяв кровь из вены и подняв, наконец, крышку с молниями, присоски с головы Глазастый почему-то не убрал.
Наоборот, добавил ещё по одной на виски, к кончикам пальцев рук. Я потихоньку начинала нервничать. Когда двое Громил силой усадили меня в странное, откуда-то взявшееся кресло, и пристегнули к нему кучей широких эластичных лент, полностью обездвижив, я уже во всю паниковала. Просто обмирала от страха!
Постепенно я стала похожа на сидящую мумию, у которой из рук и головы отходят сотни проводов. Последнее, что сделал Глазастый - засунул мне в рот приспособление, как у аквалангистов, которое не только плотно закупорило мне губы, но и всосало язык до основания.