— За мной, - хватаю девушку за руку и вывожу из храма.
— Что? – она была ошарашена, - П-постой, зачем…
— Я не спрашиваю. Иди за мной.
По приказу прилетает Гархал и порталом переносит нас в самый
большой мой храм.
— Что-ж, Лилит, - отпускаю девушку и сажусь на
трон из синего камня, - А теперь давай поговорим. На сей
раз без твоего отца. Он сидел в твоей голове, ведь
так?
*****
— Прошу, присаживайся, - существо указало на скамейку перед
троном.
Девушка поджала губы, собралась с мыслями и послушалась
смотрящего на неё монстра.
Валир – Бог Войны и будущий муж Лилит. Каждый раз, лишь стоило
на него взглянуть, она тут же опускала взгляд и принималась едва ли
не молиться, чтобы этот ужасный день поскорее закончился.
Страх – вот что она испытывала при взгляде на своего жениха.
Он сидит как Бог Войны. Он двигается как Бог Войны. Его голос,
раздающийся прямо в сознании и словно отражающийся от стенок твоего
черепа, так же звучит как голос Бога Войны. Любой, кто окажется под
его аурой сразу же поймёт, что перед ним стоит существо
запредельной энергетики. И у кого-то это может вызвать даже
восхищение, ведь как известно, слабые всегда желают следовать за
сильными.
Но не Лилит. Она боится. Настолько, что даже сквозь её
безэмоциональный характер пробивалась настоящая истерика, грозящая
перерасти в слёзы и безумие. Всё потому что Валир – её будущий муж.
Муж, за которого она не хочет выходить. Она не сможет ему ничего
возразить, не сможет отказаться от «свадьбы», и будучи простым
инструментом отца, всего лишь перейдёт в другое пользование, словно
обычная вещь.
И ослушаться этого приказа она не могла лишь по одной причине –
страх.
Ещё в детстве, когда Лилит стояла над трупом изуродованной мамы,
в её незрелом сознании навсегда закрепилось одно простое правило:
твой отец – чудовище. А чудовищ надо во всём слушаться, ведь ты –
жалкое мясо.
Она боялась Валира, потому что с самого детства боялась отца,
ведь Валир – ещё хуже. Она чувствует это.
Жертва всегда чувствует угрозу.
— И так…, - монстр на троне опёр серую когтистую лапу на
подлокотник и положил голову на кулак, в очередной раз показывая
всем видом, насколько большая разница между смертным и Богом, -
Ответь, Лилит, ты ведь любишь кого-то другого, да? Мысль о нашем
замужестве тебе омерзительна, верно?