Робот-дворецкий с подносом появился в дверях и окинул взглядом творившееся в комнате безобразие.
- Светлой зари, гритта Эшторн!
- Издеваешься? – вслух подумала я. Интересно, почему здешние замужние женщины не меняют фамилию, а оставляют свою? Ведь Рин не стала гриттой Янг, а осталась Эшторн.
Впрочем, это далеко не самый важный вопрос.
- Вам нехорошо? Что-то нужно? Может быть, требуется медицинская диагностика? – осведомился Джер. И этот повторяет за хозяином! Два сапога пара!
Чувствуя, как во мне закипает злость, я помотала головой.
- Оставь завтрак и выйди!
- Слушаюсь, гритта Эшторн.
Сорвалась на роботе, хотя злилась на человека. Вернее, на двух – Рикхарта Янга и владыку, чтоб ему кто-нибудь слабительного так подлил, как он нам афродизиак! А потом в кабинете запер!
Оставив в покое разбросанную одежду, я принялась за еду – следовало подкрепить силы и успокоиться. Слезами горю не поможешь, нервными срывами тоже. Нужно всё обдумать, рассмотреть плюсы и минусы ситуации, в которой я оказалась.
Интересно, какой у Флорины, вернее, её тела день цикла? Может, беременность пока исключена? Хотя говорят, что полностью безопасных дней вообще не бывает.
А если то, что добавляли вчера в мой бокал, стимулировало не только возбуждение, но и фертильность? Кто знает, до чего дошли достижения местных химиков и физиологов! Раз даже генная инженерия практикуется, и можно добиться рождения ребёнка определённого пола.
И любопытно, почему у Рикхарта и его покойной жены при всей их великой любви и родственности душ не было детей?
- Новый запрос, - скомандовала я, включая тайгерт. – Первый брак гритта Рикхарта Янга. Хотя бы это я узнать могу?
- Показать визуализацию?
- Да, - чувствуя неприятный холодок в районе живота, согласилась я.
Когда повернулась к экрану, меня настиг новый шок от возможностей этого мира. Я готовилась увидеть фотографию, но вместо неё передо мной прямо в воздухе появилось что-то вроде голограммы. Как в кинотеатре с объёмным изображением, только без всякого экрана. От шока я чуть не заорала. Отшатнулась, вцепившись в покрывало на кровати и едва не опрокинув поднос с опустевшей посудой.
Первая супруга моего мужа была красивой. Темноволосая и темноглазая, как и Флорина Эшторн, с мягкими чертами лица, тонкими аристократическими запястьями. В ней чувствовалась нежность, женственность, а ещё нечто неуловимое, присущее только любящим и любимым.