Гай покачала головой.
- Я сразу предположила, что наш незнакомец в порту не для
прогулки, а значит простой "искачь"
[1]нам бы тут не помог. Вся эта мелкая
шушера, что промышляет на рынках и в салонах, дальше пары кварталов
от своей берлоги ничего найти не сможет. Нам же нужен был настоящий
профессионал, а такие в городе все под колпаком у стражи. Сунься мы
к ним, и кто знает, как обернулось бы. Ладно еще просто найти
человека - могли бы что-нить сбрехнуть, а вот "привяз" сделать
точно без лишних вопросов не получилось бы. А оно нам надо? -
магичка вопросительно посмотрела на Штрыбу.
- Ну..., - потянул тот.
- Вот и я говорю, - бросила Гая. - А тут у меня одна знакомая
бабка живет, которая многих дипломированных "искачей" за пояс
заткнет. Помогать она мало кому помогает, но мне отказать не
смогла... должок за ней был.
- И что у нас теперь есть "привяз"?
Девушка молча извлекла из кармана кристалл с заключенной внутри
бабочкой, поверхность которого теперь покрывала паутинка едва
заметной рунической вязи, и продемонстрировала его своему
спутнику.
- Так это же вещь того очкастого дрыща, - удивился Уврий. -
Он-то нам чем поможет, или хозяин приказал и его до кучи? - он
чиркнул себе ладонью по горлу.
- Просто я думаю, что хозяин этой вещицы поможет нам выйти на
нашего "друга".
- Думаешь?
- Предчувствие у меня такое, - Гая на мгновение замолчала, а ее
глаза полыхнули странным синим пламенем, заставив Штрыбу сбиться с
шага и немного отстать. - В любом случае, надо сперва найти этого
очкарика, - продолжила она через мгновение, как ни в чем не бывало.
- Так что поспешим и будем надеяться, что сможем его догнать.
***
Безделье угнетало. Уже вторые сутки я практически безвылазно
сидел в каюте и все благодаря излишней подозрительности капитана.
Хотя с какой-то стороны я его понимаю, он несет ответственность за
свой корабль его экипаж и принятых на борт пассажиров, так что
должен перестраховываться. А я личность со всех сторон
подозрительная; у меня даже документов нет, а единственно кто за
меня может хоть как-то поручится – это чудаковатый профессор. Если
честно, удивляюсь, как меня вообще на борт взяли. Надо заметить,
что капитан лично и весьма вежливо попросил меня не покидать свою
каюту, правда, причины данной просьбы объяснять не стал. На самом
деле, мне было как-то без разницы, - трое суток полета не так уж и
долго, а что-то кому-то доказывать как-то не особо тянет. И все
равно скучно. Дайк постоянно со своим хозяином и заявляется в
каюту, чтобы только поспать, да и то из него слова не вытянешь.
Пару раз заглядывал сам Дворкин, узнать, как у меня дела, да
занести несколько книг, чтобы было не так скучно в одиночестве.
Старый ученый сам недоумевал о причинах, побудивших капитана
ограничить мое перемещение по дирижаблю и уверял, что ничего не
рассказывал тому об обстоятельствах нашего знакомства. Было видно,
что он по-настоящему расстроен случившимся и ему крайне неудобно.
Пришлось утешить, сказав, что я не в обиде, - впрочем, так оно и
было. Три раза в день меня все же выпускали из каюты, чтобы я
присоединился к остальным пассажирам во время завтрака, обеда и
ужина, но всю дорогу до верхней палубы меня постоянно сопровождали
два матроса с массивными пистолетами на поясах. Обстановка за
столом была довольно непринужденной, но лично я предпочитал больше
слушать чем говорить, постоянно стараясь уходить от задаваемых мне
вопросов. Особенно дотошным был Сагер. В первый день этот молодой
ученый постоянно расспрашивал меня о Родарии - приходилось
ограничиваться общими туманными фразами. Конечно, за время своих
прошлых странствий я достаточно неплохо узнал, как Родарию, так и
Аранию, но ведь прошло столько лет. В конце концов, он от меня
отстал, по всей видимости, решив, что я обижен на свой «домашний
арест» и поэтому не хочу особо разговаривать.