– Я, дорогая моя, имел в виду вовсе не игру в дартс... – подмигнул он мне, растянув губы, как он, я полагаю, не сомневался, в соблазнительно-искушающей улыбке. Справедливости ради надо отметить, что наги – в абсолютном большинстве своем признанные герои-любовники, а Эрик считался ловеласом – даже по меркам нагов. Так что, возможно, кому-то другому его улыбка вполне могла показаться завораживающей, но не мне. Мне же хотелось, как минимум нагрубить, как максимум выбить зубы обладателю этой глумливой улыбки. Однако и первое, и второе было роскошью, которую я не могла себе позволить, если не желала быть тут же отчисленной из Академии.
– Ах, ваше сиятельство, – елейным голоском парировала я, – просто ваш намёк на то, что вы имели в виду, был столь виртуозно-изысканным, что мне не хватило тонкости восприятия, чтобы его уловить. Прошу прощения… – иронично «покаялась» я, опустив глазки, и сделала отчаянную попытку выскользнуть из кольца его рук, которая, к сожалению, мне не удалась.
– О-о-о! Милая, тебе совершенно не за что просить прощения, – ласково сообщили мне, самодовольно и одновременно плотоядно улыбаясь. – Я буду просто счастлив, разъяснить тебе всё, что я имел и имею в виду…
– Хм-м-м-м, Ваше Сиятельство, – решила я напомнить императорскому отпрыску существовавший до сегодняшнего злосчастного дня статус-кво, – вы меня до сих пор не замечали… и как насчет того, чтобы вернуться к этому же?
После чего дабы закрепить эффект от сказанного, я прибегла уже к откровенно грубой лести: – В том смысле, что вы меня по-прежнему знать не знаете, а я продолжаю обожать вас, как и миллионы других подданных вашего батюшки, исключительно издалека!
Начисто проигнорировав мою последнюю реплику, словно я и не говорила ничего, Эрик фон Ричмонд с преувеличенным наслаждением вдохнул запах, исходивший от моих волос. – Ты так хорошо пахнешь…
– Хммм, уговорили, – театрально вздохнула я и перешла на доверительный шёпот. – Так и быть, открою вам один из моих секретов. Это шампунь. Его используют, когда моют голову. Попробуйте как-нибудь…
– Каро… ну, ты и язва! – подчеркнуто театрально закатил глаза Его Сиятельство. – Так же и обидеть можно! Моё счастье, что я в себе безапелляционно-безусловно уверен, иначе поверил бы уже, что совсем тебе не нравлюсь. Но мы-то с тобой знаем, что я тебе нравлюсь! Очень нравлюсь! Потому что другого не дано! Это же абсолютно противоестественно… для женщины не желать меня!