Джек сердито что-то проворчал и потряс роскошной блондинистой шевелюрой:
– А ты чего тут сидишь и кофе дуешь? Кто помогать будет?
– А будущее щас чего-то никого не интересует…
И Портер звучно рыгнул. Он был полный и рыхлый, голубоглазый, с вечно мокрыми прямыми волосами.
– А если кому невтерпеж будет узнать, сумеет ли он разбогатеть или получить в жены красавицу – я буду к его услугам в будочке предсказателя.
– Осталось только по картам на успех погадать, – пробормотал Джек.
Он сложил огромные руки на груди и мрачно поглядел в окно.
– Вот до чего мы опустились.
– Ну я же не виноват, что они об этом спрашивают. Один старикашка пожелал знать, когда умрет. Я и ответил: так, мол, и так, через тридцать один день. Так он покраснел, как свекла, и как пошел на меня орать! И кстати – я всегда говорю правду. Я говорю им все как есть. А не то, что они хотят услышать. – И Портер ухмыльнулся. – Так что я не шарлатан.
– А как давно тебя спрашивали о чем-нибудь по-настоящему важном?
– Ты хочешь сказать, о чем-нибудь… абстрактном таком? – И Портер лениво потянулся и задумался. – Ну, вот на прошлой неделе один парень спросил: а появятся ли опять межпланетные корабли? А я ответил, что ничего такого в будущем не вижу.
– А ты его не предупредил, что твое «не вижу» гроша ломаного не стоит? Ты ж на полгода вперед максимум предвидишь…
Жабье лицо Портера расцвело в довольной ухмылке:
– А он меня об этом не спрашивал!
Худая, сухонькая старушка быстро прошла в кухню:
– Господи ты боже, – пробормотала Тельма, плюхнулась в кресло и налила себе кофе. – Я так устала! А ведь снаружи еще пятьдесят человек, не меньше! – И она оглядела трясущиеся руки. – Два случая костного рака в один день – ф-фух, хуже не бывает. Думаю, младенец выживет. А вот второй… там все слишком далеко зашло. Даже для меня. А младенца пусть еще раз привезут… – Она еле говорила от усталости. – На следующей неделе…
– Завтра будет полегче, – предсказал Портер. – Из Канады придет буря, и все останутся сидеть по коммунам. А вот потом… – тут он примолк и с любопытством оглядел Джека. – А ты чего такой беспокойный? Чего-то вы все сегодня разворчались…
– Я только что от Баттерфорда, – мрачно ответил Джек. – Хочу еще раз сходить попробовать.
Тельму передернуло. Портер отвернулся – ему тоже стало не по себе. Он не любил, когда разговор заходил про беседы с человеком, чьи кости лежали кучей в подвале хибары. Провидца терзал смутный, почти суеверный страх – до дрожи в полном теле. Одно дело – заглядывать в будущее. Смотреть вперед – это нормально. Это годный, прогрессивный, позитивный талант. А вот возвращаться в прошлое, к уже умершим людям, стертым с лица земли городам, обратившимся в пепел и развалины, участвовать в давно забытых событиях – было в этом что-то невротическое, болезненное. Зачем ворошить ушедшее? Зачем копаться в костях – причем в прямом смысле этого слова – прошлого?