И выпить они сейчас собираются лишь для того, чтобы дышать обоим стало легче, чтобы развязался наконец тот узел, который мучил долгие годы.
- Леня, а как же потом?
Леонид напрягся. Он не знал, да и думать не хотел, что будет потом, но следующий вопрос Татьяны заставил дышать ровнее.
- Ты же за рулем?
- Вызову перевозчика. Сейчас с этим проблемы нет.
Кафе встретило теплом. Сели за стол у окна, в ожидании официанта уставились в винные карты. Просматривая предложение крепленых напитков, Скворцов наткнулся на коктейль, о котором прежде не слышал, но его название вызвало однозначные ассоциации, приведшие по логической цепочке до Таниного признания: «Я с лета в нашем городе».
«Татьяна – Рыжая? – Леонид наблюдал за ней поверх развернутой глянцевой книги. Давняя подруга, отгородившись картой, шевелила губами, читая сложные названия коктейлей и напитков. - А почему бы и нет? Когда-то ведь также заманила. Дерзко. Не страшась последствий. И отдавалась без стеснения».
- Согреться бы, - произнес он будничным голосом. - Покрепче чего-нибудь хочется. Как насчет коктейля «Лонг-Айленд»?
- Лонг-Айленд? Что это?
- Водка, джин, текила, ром. Или лучше шотландский виски? Пьешь? Именно шотландский?
Татьяна рассмеялась. Стало проще от того, что Ленька оживился. Теперь он был больше похож на того прежнего, которого она знала.
- Почему именно шотландский? Нет, давай лучше водку. Без всяких извращений. Нашу.
«Наша» хорошо развязывала языки. Проверено и не однажды. Поэтому к концу ужина оба откинули стеснение, вспоминая школу, квартальную «знать», ту саму бабу Нюру, что не дала согрешить малолеткам, а потом заговорили и о «тех» двух днях.
- Я не врала. Я всегда тебя любила. Даже когда оказалась замужем.
Они пересели на диван. Их плечи соприкасались, но Леня не чувствовал того обжигающего импульса, как тогда, во время танцев на дне рождения Ваньки, когда им обоим было больно и одновременно сладко от случайных соприкосновений.
- А ты? Ты думал обо мне?
- Думал.
- С ненавистью?
- Нет. Жалел. Договорной брак – это не то, о чем можно мечтать.
- А любил меня? Скажи, любил?– она искала в его глазах правдивый ответ, но Скворцов закрыл их. Водка – отличный анестезиолог, но давняя боль прорывалась, круша алкогольный дурман. Татьяна теребила за рукав. - Я не говорю о сейчас. Я о том, что было между нами десять лет назад. Любил?