– Слушаюсь, товарищ майор, – отчеканил Сергей. Он знал, что Старшему дали ровно месяц на то, чтобы изловить проклятущего киллера. Почему именно месяц, Серый не имел ни малейшего понятия, но подводить любимого шефа не собирался.
– Ну что, Костян, – кивнул он вечно сонному, похожему на пьяную сову, капитану Хворову. – Поехали по бабам?
– Ну давай. – Хворов приоткрыл один глаз, демонстрируя чудеса трудового энтузиазма.
– Серёжа! – Верочка вскочила и вытянулась во весь свой полутораметровый рост. – А можно мне с вами?
Серый глянул на Хворова. Тот равнодушно пожал плечами. Тогда Сергей посмотрел на шефа.
– Не возражаю, – буркнул Дыбенко, усаживаясь в любимое кресло. – Но, Серёга, под твою личную ответственность.
«Как и всегда…», – подумал Серый и кивнул златовласой коллеге:
– Собирайся, Дюймовочка. – Вера просияла. – А я пока пойду с собаками договорюсь.
***
Она
Фотографии шлёпнулись на стол и рассыпались веером.
– Этот. – Макс ткнул в один из снимков изящным длинным пальцем. Лёгкий летний бриз растрепал шевелюру Чёрного, и рыжее солнце заблестело в волнистых каштановых волосах. Небрежно накинутый на плечи белоснежный махровый халат выгодно оттенял бронзовую кожу. Горских напоминал греческого бога Аполлона, сошедшего с Олимпа на грешную землю. – Вот он, слева, видишь?
Кристина кивнула.
Они сидели на террасе городского особняка. Вдалеке блестело море, а небо баловало синевой. Полуденный зной пах мёдом и шашлыком. Горских обедал. Ну… или завтракал.
У входа на террасу истуканами стояли два толстошеих мордоворота в строгих костюмах и чёрных очках. Похожие, как горошины из одного стручка. По низким лбам стекали капли пота.
– Хочешь персик? – Макс протянул ей мохнатый плод.
Крис мотнула головой.
– Зря. – Чёрный впился в пушистый бок белыми зубами. – Сейчас они в самом соку.
– Как он умрёт? – спросила она, взяв фото в руки. Мужчина на снимке не вызывал у неё никаких эмоций. Ни жалости, ни волнения, ни страха. Это просто работа. Очередная мишень, не более. После первого заказа, помнится, она рыдала всю ночь, а наутро едва не наложила на себя руки. Но это в прошлом. Горских вытравил в ней всё человеческое. Смял и растоптал всё светлое и доброе, оставив взамен пустоту. Макс вытворял с ней такое, что Крис порой боялась вспоминать. «Тебя надо учить, девочка, – говаривал он. – Ты мне потом сама спасибо скажешь». Но больше всего Чёрный любил её наказывать. В этом деле его фантазия не знала границ. Однажды Крис отказалась выполнять заказ, узнав, что у мишени двое маленьких детей. Макс избил её. А потом два его мордоворота, тех самых, что стояли сегодня на страже, насиловали её. Не по очереди, но одновременно. Она брыкалась, кусалась, лягалась, захлёбывалась слезами, умоляла остановиться… а Горских пил вино, ел попкорн и наслаждался зрелищем. После этого случая Крис навсегда разучилась испытывать сочувствие к собственным жертвам.