Левая, правая, джэб, хук, кросс…
Раунд. Можно подышать.
В Хайфе они попали в льготную ипотечную программу. Выплатили
первый взнос, поняли, что лет за десять закроют кредит не особо
напрягаясь. И родная Нетания рядом, мама обещала помочь. Очень
кстати. Белла носила тяжело и оставила работу на пятом месяце. А ее
собственная мать, дама прогрессивная, заявила, что дочь она
вырастила, а внуки уже не ее печаль.
Он сходил за полотенцем, вытер лицо и шею и снова встал в
стойку.
Он тогда вел себя как всякий молодой муж и почти отец — втайне
от жены задавал маме миллион дурацких вопросов, звонил по десять
раз на дню... Наконец она велела не рассуждать и паниковать только
по команде. Он старался.
Перемещаться. Колено. Еще колено, захват. Защиты в паузах.
Дыхание ровное. Никаких красивых длинных ударов из кино. Пинки,
подсечки, колено.
Роддом. Белла улыбается, круги под глазами, измучилась бедная.
Маленький сморщенный орущий комочек. Дали подержать, впервые...
Дочка. Софа...
Крав-мага, полосы препятствий, инструктажи, бессонные
ночи...
Раунд.
После рождения Софы все изменилось. Первые месяца четыре слились
в бесконечную череду одинаковых дней. Сослуживцы, особенно женатые,
конечно, зубоскалили: младенец — это не пикники с девочками, тут
здоровье надо иметь. Здоровье было. А расходы росли, свободных
денег почти не оставалось.
Он встряхнул руками, расслабляя мышцы, подождал, пока
нормализуется пульс. Прошелся по залу, глотнул воды.
Когда Софе исполнилось полгода, заболел отец. Ветрянка,
осложнения, менингит. Еле спасли. А потом пришли приставы:
оказалось, что уже многие годы отец уклоняется от налогов. Экономил
на свои изобретения. На уплату штрафов ушли все сбережения отца,
обанкротилась его «Починка Давида Шнеерзона». И это не покрыло и
половины долга. Выплачивать остальное предстояло Шломо. И содержать
родителей.
Он принял стойку.
Денег хватало еле-еле. Даже с его двойным жалованием.
Ближняя дистанция, хук, блок, колено, захват, апперкот.
Сааль Фишер, начальник базы. Вызвал. «Парень, не держи зла.
Срезают бюджеты. Входя в положение – вот: школа молодого бойца,
инструктор. На Голанах, это все, что могу».
Раунд.
Струйки пота щекотали спину. Он повел шеей и предплечьем отер
пот с лица.
К тому моменту Софе исполнилось полтора года. Он устал бороться.
То, что он считал делом жизни, оказалось невостребованным. Все
разваливалось, как песчаный замок в полосе прибоя. И никак было не
выкрутиться на жалование, которое ему были готовы платить. А если
выйти в отставку – на что жить? Он умел только воевать. Кроме
боевых навыков у него было только железное здоровье: даже гриппом
ни разу не болел. Но прошли те времена, когда было достаточно
просто быть крепким парнем: в эпоху киберов грузчиком не
устроишься. Чтобы переучиться, нужно время, а его-то и не было.