—Сам проколюсь, — буркнул Муаммар.
—Сам так сам, — не стал настаивать доктор Гияс. Снова взглянул
на часы. – Давай, звони, чтоб я видел, и мне ехать пора.
Доктор вручил ему телефон, дождался, пока Муаммар свяжется с
первым замом и объявит тому, что две недели в офисе не появится,
проследил, как он отключил рабочий телефон, выдал список
назначений, продублировал его для мамы и наконец распрощался и
отбыл. Впихнув в сына какую-то еду и взяв с него обещание больше ее
не пугать и следить за здоровьем, мама уехала следом. Бесцельно
побродив по дому, Муаммар снова забрался в постель и уснул.
Проснулся он под утро от чириканья будильника, напоминавшего о
необходимости совершить фаджр... Отключив будильник, он поморщился
и некоторое время лежал, глядя в темный потолок. Говорить с Богом
было не о чем. Но он все-таки оторвал себя от постели, расстелил
коврик и совершил омовение.
... Тебе поклоняемся и у Тебя просим помощи... Он
повторял эти слова многие годы изо дня в день, но, кажется, сегодня
они всплывали в памяти как-то иначе. И что значит просить помощи,
если он знает, что должен справиться сам... Направь нас на
правильный путь... Что такое правильный путь?.. Путь тех,
которым он был дарован... Всем ли дарован их путь?.. Не
тех, на которых Ты разгневался, и не тех, которые сошли с
него... Не сошел ли он со своего пути?... Тогда, в Сирии,
Хасан спрашивал, чего ты хочешь на самом деле? И как же быстро он
тогда ответил... А ведь он привык думать, что его истинный путь –
это долг перед семьей, перед компанией. Семейное дело... Хасан
говорил, Аллах не даст тебе времени исправиться, когда наступит
срок. Но он увидит всё, что ты сделаешь. А что он сделал, зачем он
нужен, если компания, как выяснилось, действует и без его участия,
а семья... Хорошо ли он исполняет свой долг перед семьей, если не
уберег Хашима....
Склонившись, исполняя руку, он внезапно увидел, как на коврик
упали две капли. А потом еще и еще... Все положенные слова
проносились в мозгу в привычном порядке – вплоть до самых
последних. ... признаю грех свой. Прости же меня, ибо,
поистине, никто не прощает грехов, кроме Тебя...
Закончив молитву, он вытер ладонью лицо, поднялся и, пройдя по
винтовой лесенке, выбрался на террасу, расположенную на крыше над
его апартментами. Постоял босиком посредине ухоженного, разбитого
прямо здесь газончика, посмотрел на разлапистые тропические
растения в пузатых кадках. Резные крупные листья медленно
колыхались на фоне светлеющего неба. Потом он спустился к себе в
кухню и, открыв список корпоративных телефонов, набрал номер Аиши.
Подождал, пока включился автоответчик.