Шломо старался не перебивать, но все-таки хмыкнул. Выбрал себе
зеленоватое мороженое на палочке, очень похожее формой на опунцию.
Со вкусом кактуса и брусники, на миндальном молоке.
Курт отхватил разом треть от первого рожка, и быстро прожевал,
выпучив глаза.
— Ух, холодное… Ну вот, а потом, когда уже в армии предложили
пойти в эксперимент, я конечно побежал впереди всех. Это же так
интересно! Как в той самой старой фантастике, только в реальности.
«Будущее сейчас» и всё такое.
— Впереди всех? – Шломо отвлекся от своего кактусового
мороженого. — А много было всех?
— Да прилично. Но отбирали очень жестко, не только по физическим
параметрам, но и по характеру, историю семьи смотрели. Первый
киборг – это же лицо армии. Сначала не хотели меня брать…
— И почему?
— Меня по всем статьям обошел Хосе-Мария Нгуамба,
афромексиканец, католик в восьмом поколении, — Курт уничтожил уже
две трети первого рожка. — Но на повторных тестах у него
обнаружилась редкая мутация, титанполимер усвоился бы хуже. Это как
я потом понял из объяснений Бобби. Поэтому взяли меня.
— А, ясно, –Шломо покивал, — меня тоже сперва отговаривали, но
недолго.
— А тебя почему?
— Семья, ребенок. А тут мало ли что.
Курт выпучился на Шломо, как на говорящий куст. Даже про
мороженое забыл.
— Ты что, женат? Правда? И ребенок есть? Вот это круто, мужик,
да ты… Как ты всё это совмещаешь? Я даже с девушкой так и не
помирился, да и вообще не до того, тренировки... А как у тебя
выходит?
Шломо пожал плечами.
— Справляемся. Нелегко, конечно, месяцами не видимся, но сейчас
стало проще. Надеюсь, дальше еще полегче будет, когда все это
уляжется. Ну и… — добавил он с гордостью, — у нас уже и второй в
проекте. На службе свет клином не сошелся, я теперь понял.
Курт остановился, повернулся к Шломо и направил на него
недоеденный рожок, как перст указующий.
— Парень, ты – настоящий герой. Знаешь, я пошел добровольцем,
готов был защищать Родину и пожертвовать своим здоровьем, а
возможно и жизнью, чтобы у нашей армии были суперсолдаты, а наша
наука и техника продвинулась дальше, но я не уверен, что у меня
хватило бы на это духу, если бы у меня были жена и дети. Вот это я
понимаю, патриотизм.
Сказав эту проникновенную речь, американец проглотил вафельный
хвостик, и принялся за второй рожок.
Шломо только кривовато ухмыльнулся, не зная, что ответить.