—Дааа... — покачал головой седой мужчина за соседним
столиком. — Живем в эпоху оживших комиксов...
—Дикость какая... — в тон ему ответила моложавая женщина за
пятьдесят, — Устраивали бы свои гонки в специально отведенных
местах. Люди ведь могут пострадать.
В тесном дворике позади Макдональдса на улице Ренар,
втиснувшись между мусорными баками в совершенно незаметный угол,
громила в темной рельефной броне вжимал в землю подростка в джинсах
и водолазке, крепко ухватив его за шею. Второй рукой он держал
маленький гражданский пистолетик, прижав ствол ко лбу
парня.
Парень колотил ногами по бокам громилы и цеплялся за его
руку, пытаясь оторвать ее от своего горла. Но безуспешно.
—Считаю до трех, — тихо и угрожающе произнес громила, — раз,
два...
Парень вдруг прекратил сопротивляться и улыбнулся.
—А теперь давай левой, — произнес Лозинский.
Длинный парень, сидевший на лабораторном столе, уткнувшись носом
в замусоленный покетбук и распространяя аромат мятной жевательной
резинки, не реагировал. Сергей отложил планшет и мрачно посмотрел
на подопытного. Ноль эмоций. Сгорбился, скруглив широкие плечи,
болтает ногами в растянутых армейских трениках, скребет подбородок.
Расхлябанность в этой армии норма, а этот парень еще и опупел быть
лабораторной крысой...
—Шломо, — позвал Лозинский. — Сагам Шнеерзон!..
—Чего? — Шломо наконец поднял голову.
—Левой, говорю, давай. Еще разок.
Сагам Шнеерзон мученически вздохнул, возведя к потолку
прозрачные светло-карие глаза и переложил покетбук из левой руки в
правую. Левой взял со стола один из лежавших возле него тактических
ножей, с национальной укоризной глядя на Сергея, метнул нож себе за
спину. И выдул из жвачки пузырь.
—Спасибо, — сказал Сергей. Шломо вновь уткнулся в книгу.
Метрах в пяти от лабораторного стола за спиной у подопытного был
приколочен к стене толстенный щит из дендрополимера. По плотности
он был, как дерево, но не крошился и не разлетался на щепу. От
втыкавшихся клинков, если их вынуть, оставались только аккуратные
темные шрамики.
На щите были нарисованы два серых кружка диаметром сантиметра
четыре. Правый был густо иссечен шрамиками от точных попаданий, а в
середине торчал нож, вошедший в дендрополимер наполовину.
Кучность ножеметания по левому кружку была куда ниже: шрамики,
хоть и в большинстве своем касались его границ, тем не менее, были
рассеяны вокруг мишени в радиусе сантиметров семи. Последний нож
вошел в полимер по рукоять на самой границе кружка.