— Нирн?
— Нирн. Тот самый мир, где ты должен стать «гребанным Героем», —
слабо улыбнулся Император.
— Меня закинул сюда Сангвин, — упрямо скрипнул зубами Клиган. —
Мне насрать, во что ты там веришь или не веришь, старик, но я верю
в то, что я заключил сделку. Новая жизнь — в обмен на службу. А я
привык соблюдать условия сделок, на которые иду!
— Разумеется. Сангвин, — снова устало усмехнулся Император. —
Конечно же, Сангвин...
На какое-тот мгновение повисла тишина. А потому Уриэль Септим
произнес:
— Через какое-то время — уже через считанные минуты — я погибну,
Сандор Клиган, — старик произнес это настолько уверенно, что у
Клигана не повернулся язык его переубеждать. — А потому запомни
следующее: знак Лорда — вот твой звездный знак. Примерно он, по
мнению Акатоша, соответствует твоей реальной дате рождения. В
Тамриэле очень модно спрашивать знак, под которым родился человек,
так что... так что это знание тебе пригодится. Да и магия сильно
зависит от знака. Родившиеся под ним считаются особенно сильными и
выносливыми физически, а также очень боятся огня, — лукаво глянул
на Пса Император. — Что до дела...
Тут старик, на мгновение прикрыв глаза, тяжело вздохнул и...
снял с шеи тот здоровенный рубин, что носил до сих пор.
— Ну вот и все, — грустно улыбнулся Уриэль. — Амулет Королей
снят с Императора. Престол пуст. Значит...
— Что это значит?! — не выдержал и жалобно пробормотал
Клиган.
— Это значит, что время Императора кончилось. Настало время для
Героя, — седьмой Септим серьезно посмотрел на Пса. — Только им, —
кивнул он на Клинков, усмехнувшись, — не говори пока этого. К тому
же...
На этом моменте Уриэль замялся.
— К тому же, есть другой Император. Мой Наследник!
— Слава Сангвину! — невольно вырвалось у Сандора.
Уриэль Септим поперхнулся от этой оговорки. Но предпочел её
проигнорировать.
— Мой... бастард. Мартин. Позаботься о нем.
— И где я его должен найти? — еще более устало выдохнул Клиган.
Его раздражал этот разговор: по большей части бесплодный,
пустопорожний и глупый.
— Его спрятали от посторонних глаз. Каула, моя жена, была
женщиной высоких нравов и чистых помыслов, но… — старый Император
вздохнул. — Она была очень гордой. Чудовищно гордой! Узнай она о
существовании Мартина — и её гнев не остановил бы тот факт, что её
противник — младенец.