— Еретик! Книга судеб не может
ошибаться! — отрезал священник. — Не имеет значения, сколько раз ты
будешь пытаться пройти распределение. Итог всегда будет один!
Священнослужитель взял у помощника
белый платок и протёр листы книги.
— Выведи его отсюда, пока я сам не
убил эту тварь! — взгляд слуги бога выглядел угрожающе.
— Освободи место для следующего
человека! — сказал мне стоящий рядом послушник.
Человек поспешил выпроводить меня
наружу. Он что-то разъяснял, но ничего из этого я уже не слышал.
Уши заложило, глаза как в тумане, а едва вышел из церкви, и вовсе
не смог сдвинуться с места.
Всего за минуту моё будущее
определили за меня. Осталось ли место мне в этом до ужаса
несуразном мире? Что мне делать? Кто-нибудь, объясните, что теперь
делать?
— Всё кончено... Да чтоб вы все в
аду сгорели! Ублюдки! — заорал я во всё горло.
Шок сменился яростью. Позабыв обо
всём, я выкрикивал то, что лежало на душе.
— И что теперь прикажете делать?
Воровать? Идти охотиться? А где жить? А?
Конечно, я прекрасно понимал, что
каждый из вопросов останется без ответа. Но мне надо было
выговориться. Успокоиться. Решить, что делать дальше. Но сейчас я
был зол на весь мир. Обозлился на так называемых богов за то, что
обделили меня даром, который имелся у всех деревенских, кроме меня.
Обозлился на равнодушных людей, которое беспрекословно следуют
своим идиотским правилам, из-за которых я теперь на всю жизнь
остался бесполезным. Но больше всего я злился на самого себя.
Почему я не родился нормальным? Чем
они лучше меня? Почему за пятнадцать лет мой дар так и не
проявился? Отчего, когда большинство моих сверстников из приюта
забирали в приёмные семьи или присваивали им профессии,
единственное, что мог сделать я, — это молча наблюдать?
В мире, где у каждого с рождения
есть сверхъестественная способность, я единственный, не имеющий
таковой. У меня нет дара. И нет родимого пятна, которое
подтверждало бы его наличие с самого рождения. А теперь нет и
будущего.
Теперь хотя бы знаю, почему одним
зимним днём меня оставили на пороге сиротского дома. Кто бы мог
знать, что родительскую любовь пересилит фанатичная набожность.
Непоколебимая вера в то, что я — проклятое дитя без отметины
богов.
И зачем я только гадал, каким даром
буду пользоваться? Будет ли это боевая способность или же
магическая? Может, у меня разовьется ментальная сила или всё-таки
обнаружится предрасположенность к физическому труду? Для чего? На
кой чёрт читал книжки о четырёх великих героях, ставших богами, и
представлял себя среди них. Собирал ветки, из которых делал оружие,
и прикидывался рыцарем.