Алёна тут же встрепенулась:
- Миш, можно с тобой? – несмело проговорила она, приподняв руку, как в школе на уроке. Желающих ехать снимать репортаж особо-то и не было: все притихли, переглядываясь: угодить Самому, особенно по такой теме – было очень и очень сложно. Ну какой эксклюзив можно написать, какую «изюминку» вставить там, где всё заведомо куплено, да ещё и подготовленный материал уходит на редактуру тем самым «папочкам», что спускают с рук своим отпрыскам любые «шалости», будь то развороченное дорожное ограждение или смерть случайного прохожего под колёсами дорогой иномарки…
- Можно? – снова робко проговорила она, чуть повысив голос, потому что Мишка как раз сейчас отвлёкся на одну из сотрудниц, вальяжно опёршись на её стол и что-то бормоча, понизив голос и весело подмигивая ей.
Подняв блуждающий взгляд на девушку, Мишка с радостью откликнулся:
- О, Алёнка! Решила рискнуть – влезть в самое пекло зловонной клоаки? – проговорил он, поддразнивая вмиг смутившуюся девушку и подходя к ней, - Ну, если серьёзно – то конечно можно, тем более что желающих-то и нет, как видишь! Ты – новенькая, вот и напрашиваешься, чуть поработаешь – так прознаешь, куда лучше и не соваться! – весело балагурил он, присаживаясь на стул возле стола Алёны, - Сейчас десять часов, заседание назначено на двенадцать дня, и нам бы лучше появиться в суде уже через час – может, чего услышим, пока не начнётся слушание дела, да пару кадров «посимпатичнее» удастся сделать! – подмигнул он девушке и, легко поднявшись со стула, стремительно вышел из кабинета.
«Симпатичными» Мишка называл как бы «случайные» кадры, которые удавалось ему сделать в пику постановочным снимкам. И Главный, видя несомненный талант юного фотографа, отправлял его на самые «горячие» и злободневные сюжеты. А заседание суда по поводу лишения прав очередного «золотого» мальчика виделось главреду именно таким сюжетом.
Когда в одиннадцать часов Алёнка с Оболенским подъехали на такси к зданию суда, здесь уже собралась небольшая группа их коллег – журналистов и фотографов из других издательств города. Немного отойдя в сторону, Мишка начал работать. Выбирая наиболее удачный ракурс, примерялся к месту, с которого будет снимок особенно удачным, когда заседание окончится и толпа вывалится наружу, обступая выпущенного на свободу и оправданного виновника сегодняшнего переполоха.