– Посмотрела, пошли к
ректору, – безапелляционно отчеканил демон и привычным жестом потянул меня за
руку вон из квартиры.
Так и вспоминался Льюис
Кэролл. «Алиса, это пудинг», «Пудинг, это Алиса». «Унесите пудинг».
– А изучить квартиру
повнимательней мне не дадите? – без особой надежды спросила я.
– После заключения
энергетического контракта, – отрезал демон и почти силком вывел меня наружу.
Наверное, к концу дня
привыкну к тому, что меня таскают туда-сюда, словно куклу.
Следующий корпус, куда мы
держали путь, напоминал королевский дворец этажей на десять-двенадцать. Ничего
более вычурного я в своей жизни не видела.
Барельефы сплошняком
покрывали стены, завитушки свисали со всех карнизов, выступов и балконов,
несколько куполов венчались золотыми шпилями.
Кованые медные двери в
три человеческих роста караулили четыре суровые статуи.
Проходя под ногами
шестиметровых мачо, я от души порадовалась тому, что скульптор не ударился в
полный натурализм. На мужчинах в лавровых венках были лишь набедренные повязки,
и я опасалась, что снизу вид, скажем прямо, не самый приличный. По счастью,
повязки оказались наглухо вмурованы в фигуры статуй, лишь слегка обозначая то,
чего я совсем не хотела видеть.
Мы вошли в гостеприимно
распахнутые двери, оставив позади двух хмурых охранников-демонов в черной форме
похожей на армейскую. Они останавливали всех и вся и дотошно проверяли
пропуска.
Здравствуй, родная
вузовская система! Давно не виделись!
Не хватало только
огромной вертушки и сонной вахтерши в окошке облупленной старенькой будки.
Нас никто не задерживал.
Кажется, валькирии-попаданки тут на особом счету.
Коридор
с барельефами и гроздьями завитушек на стенах упирался в просторный холл –
хоть посадочную полосу для самолетов расчерчивай. Здесь ко всему этому
великолепию добавлялись пестрые фрески на сводчатом потолке. Полуголые мужчины
героического вида сражались там с чудовищами, непременно превосходящими их
по размеру раза в четыре. В основном с драконами и змеями.
Статуи, герои барельефов
и фресок – все как один – носили набедренные повязки. Наверное, архитектор
любил красивые ноги или заведовал косметическим салоном и рекламировал
эпиляцию.
Справа и слева от нас
петляли коридоры с медными коваными дверями в аудитории. А прямо – уходила
наверх основательная белокаменная лестница с массивными перилами. По всей их
длине сидели, свесив ножки, валялись на боку, и целились в прохожих из лука
пухлые купидоны.