Когда наши с Тиалом
взгляды снова пересеклись, в его глазах играли смешинки.
– Что, правда, Лилея? И
правда Тригорская? – уточнил ректор, сдерживая смешок.
И это спрашивает
тигр-оборотень по имени Тиал! Презабавно, что и говорить!
– Сама выбирала, когда
паспорт меняла. В 45 лет, – с вызовом ответила я. – Надоело старое имя.
– Лады, – обрадовался
ректор, словно, не замечая моего ерничания. – Мне даже нравится.
– А это имеет значение? – закипела я. –
По-моему, в вашем Учебном заведении не интересуются именем тех, кого берут на
работу. Как и его мнением о местном способе набора сотрудников. Так, схватили
незнамо где и тащите преподавать. Крайне оригинально, должна заметить, – сама
не знаю, почему вдруг зарядила такую речь. Скорее всего, выплескивалось нервное
перенапряжение. Мне сразу стало легче, и жизнь показалась веселее.
Страх перед
оборотнем-ректором испарился полностью. И он, похоже, не планировал вызывать
его снова.
Тиал добродушно
усмехнулся и кивнул кому-то за моим плечом.
– Новенькая. Юморная
такая. Страсть просто.
– Я видел, – прозвучал за
спиной знакомый голос Резеда, и сердце заколотилось быстрее. Я почувствовала
энергета, даже не оборачиваясь. И, казалось, все мое внимание переключилось на
него.
– Зачем меня звали? –
неровным голосом поинтересовался Резед и прокашлялся.
– Погоди, есть очень
важное дело, – Посерьезнел ректор. – Очень важное. Только с контрактом закончу,
– почти извинился он и вновь обратился ко мне. – Надеюсь, вы не хотите, чтобы
наш мир погряз в хаосе и беззаконии?
Риторические вопросы –
любимое развлечение вузовского начальства. И, хотя я уже поняла, к чему клонит
Тиал, обреченно ответила:
– Не хочу.
– Вот и прекрасно, –
просиял клыками ректор. – Вы приняты на работу! Осталась формальность. – И
выловил из ящика письменного стола странный лист бумаги.
Лист светился желтым и
даже немного искрил, как неисправная проводка. Тиал продемонстрировал мне
«контракт для помощника заведующего кафедрой физики и энергетических стихий» и
предложил:
– Просто ткните пальцем.
Я послушалась – на чистых
инстинктах или от удивления, не уверена. Но едва палец коснулся бумаги,
раздался звон, похожий на колокольный, и прямо под контрактом проявилась моя
подпись. Обычная такая, словно бы выведенная синими чернилами.