Впрочем, наверное, есть простое объяснение тому, почему источник, из которого она черпает свои физические и нравственные силы, кажется бездонным. У неё на руках два маленьких ребёнка. И ради них она будет работать по двадцать часов в сутки, щебетать и улыбаться, когда на душе тяжело. Даже если рядом на улице обрушится дом, она встанет, отряхнёт с себя кирпичную крошку и помчится на работу – добывать деньги…
Наверное, тогда я должна была промолчать?
А я не сумела.
И испортила человеку жизнь.
***
Пробежав «лошадкой» восемнадцать кругов по квартире (меня запряг Женин сын), я вернулась домой. Еле отбилась от штруделей – Евгения пыталась впарить мне пару штук для подкормки Никиты. Но я же помню: штрудели - её заработок. Поэтому не взяла. Тем более что десерт вряд ли улучшит самочувствие Никиты. Сейчас его ничто не радует. К моему возвращению милый всё так же шинковал противника. Его лицо было хмурым и сосредоточенным… Да, вишнёвый штрудель тут точно не поможет. Вот если б американцы случайно упустили в Атлантике ядерную ракету… И она бы угодила прямо в главный офис «Фросткома»!
Отличная перспектива!
Или все поставщики вдруг объявили бы бойкот концерну, а все заказчики аннулировали бы договора. А гендиректора «Фросткома» разбил бы паралич… Да, точно. Вот тогда бы мой милый воспрянул духом.
Хм…
Неужели он так кровожаден?
Я внимательно осмотрела спину и затылок Никиты, поражаясь, каким незнакомцем вдруг может оказаться родной человек. Подумать только, ведь я прожила с ним четыре года, ни капли не сомневаясь в его добросердечии! А он пытается развязать локальную ядерную войну и хочет навлечь паралич на своего бывшего начальника!
Это ужасно.
Конечно, гендиректор «Фросткома» поступил отвратительно, выставив на улицу Никиту. Но пусть остаётся бодрым и здоровым – у него жена, дети…
Я подошла поближе и положила руку на плечо Никиты. Любимый продолжал отстреливать головы у солдат противника. Он делал это лихо, с блеском. Пока я бродила по гостям, его вооружение пополнилось, и он закончил две «миссии».
Никита откликнулся на прикосновение, склонил голову набок, потёршись щекой о мою руку.
Мой ласковый терминатор!
- Ю-у-уль… - мечтательно протянул Никита, не отрываясь от экрана, а я тут же домыслила окончание фразы. Оно было упоительным: «Малыш, а не завалиться ли нам прямо сейчас в кровать? Я так по тебе соскучился. Когда мы в последний раз занимались сексом, а?»