Неужели это всё игра? И ради чего? Ради какой цели? Завод — слишком лакомый кусок? Но я не настолько влиятельна, чтобы даже замуж меня взять. Информацией, конечно, владею, но об этом знают только два человека. И эти люди надежнее некуда. Или… меня слили? Решили избавиться, потому что я больше не нужна, как и шеф? Его-то на пенсию отправляют, а я… слишком много знаю и ненадежна?
Но почему Тарасенко? И при чем тут свадьба?
Что это за схема такая странная? Хотя… если учитывать службу безопасности холдинга, то, в принципе, схема отличная.
— Ты где-то далеко, Крис, — слышу я приглушенный голос своего новоиспеченного мужа. — Не со мной.
— Я у тебя на коленях сижу, — усмехаюсь, поудобнее устраиваясь в теплых объятиях.
Как ни странно, а с его коленей я бы век не слезала. Слишком нежно, слишком хорошо, слишком… Как бы и правда не поверить во всю эту сказку.
Мы подъезжаем к гостинице, я выхожу из машины, а Тарасенко выходит вслед за мной, ловит мою ладонь, кладет её на изгиб своего локтя.
— Цепляйся, любимая, — улыбается он и, наклонившись, нежно целует меня в нос.
— Э-э-э, — туплю я, — ты зачем со мной идешь?
— Затем, чтобы помочь собраться, мы едем ко мне, — пожимает плечами Тарасенко, а я в этот момент холодею от ужаса. И, четко смотря в глаза Жене, говорю:
— Нет.
Именно таким тоном, которым я разговариваю на работе с подчиненными. А они у меня есть, целый отдел из десяти экономистов.
Не знаю, как и почему, но Тарасенко понимает, почему я отказываюсь ехать к нему. Он резко притягивает меня в свои объятия и, обдавая теплым дыханием, шепчет на ухо:
— Крис, того дома уже нет, я продал его сразу после смерти отца. У меня в Москве есть своя квартира. Крис, дыши, все хорошо… Тут куча камер, на нас все смотрят. Ты же не хочешь показать всем свою слабость и наш конфликт? Твой шеф тебя уже не защитит, его списали по старости и глупости — он проворовался.
— Что? — вырывается из моей груди свистящий шепот, а глаза, как подозреваю, увеличиваются вдвое. — О чем ты?
Но Тарасенко словно не слышит меня, и продолжает увещевать:
— Я все обязательно тебе объясню, но сейчас ты слишком уязвима. Ты же это понимаешь? Но я тебя защищу. Теперь ты — моя жена. И никто не посмеет тебя тронуть. Я знаю, ты очень сильная женщина, я горжусь тобой и восхищен твоим упорством.