Ребенок поднял на Хану благодарный взгляд.
– Ноль? – с надеждой переспросил он и тут же закивал и повторил более уверенно: – Ноль.
Том едва заметно покачал головой. Никто этого не увидел, потому что он стоял чуть поодаль, сзади.
«Словно имени может быть достаточно, – подумал он. – Словно достаточно имени…»
Хана продолжала наставлять новенького:
– Здесь командую я. Все остальные делают, что я говорю, понял? Не приближайся к другим Сгусткам, понял? Не говори ни с кем из других Сгустков. Не ешь ничего, кроме стручков или консервов. Молчи и слушайся. А теперь пошли! – и Хана направилась в сторону Скорлупы.
Ноль, стараясь показать, что он все понял, чуть не налетел на нее сзади. Хана обернулась и толкнула новенького в грудь так сильно, что он шлепнулся на землю.
– Не лезь слишком близко. Ты мне противен, – сказала она.
Ноль тихо всхлипнул, но тотчас поднялся и, не говоря ни слова, пошел за ней, растирая рукой слезы и сопли. Теперь уже он держался на расстоянии. Глор и Дуду обменялись улыбочками. Через это прошли все.
– Наша Скорлупа, – произнесла Хана на пороге. – Где-нибудь тебе положат матрас, это будет твое спальное место. Не вздумай лечь на чужое, а то получишь. Кстати, лучше сразу заруби себе на носу: нассышь здесь внутри – получишь. Сделаешь кое-что другое – получишь. Если приспичит, дуй как можно дальше от Скорлупы и потом забросай все землей или листьями. Если я вляпаюсь в твое говно – получишь. Все ясно?
Сначала он был Семь, но потом оказалось, что он – Ноль. И скоро все стали звать его Ноль-Семь. Однажды он попытался протестовать.
– Я не номер, – сказал он.
Том удивленно посмотрел на новичка: надо же, какая смелая – прямо мятежная мысль. Хана же лишь тряханула малыша за плечи, довольно сильно. Но не побила. И Ноль-Семь так и остался Ноль-Семь.
Он старался быть похожим на остальных точно так же, как остальные старались походить на Хану. В результате получалась нелепая смесь: он ходил широкими шагами, как Глор, тер глаза, как Нинне, у которой они вечно краснели и опухали, и молчал, как Том. Никто даже не помнил, какой у новичка голос, да и, по правде сказать, всем было не до того. У Сгустка всегда было слишком много дел, которые в конечном итоге сводились к одному: поесть. Искать стручки, выкапывать их из-под земли, промывать водой, варить в большой консервной банке над горящими щепками и потом высасывать жалкое содержимое… В этом заключалось их основное занятие. Ну, и еще – не попадаться никому на глаза. «За вами наблюдают, – говорила Хана. – Всегда. Так что старайтесь быть незаметными».