«Куда катится этот мир, если его населяют такие
равнодушные людишки, занятые только своими мелкотравчатыми
проблемами? – думал он. – Может и правильно, что всё катится в
Тартарары? Пусть Азар будет окончательно уничтожен и на его месте
родится новый мир – с людьми добрыми и светлыми…"
Вот только существуют ли такие в природе?
В дверь деликатно постучали. Хадар вздрогнул, возвращаясь
в реальность, в борьбу.
— Да, — крикнул он.
— Господин Хадар, это Бренн, — раздался из-за двери бодрый
голос.
Бренн — личный секретарь Хадара или,как он
сам себя называл, человек по связям с недовольной общественностью.
Парень отлично подходил на эту должность:
энергичный,
коммуникабельный, неизменно
доброжелательный, да и нарожицусмазлив. Казалось, ничто и никто на свете
не может вызвать у него раздражения и уж тем более
ярости.
Он был последним мокрозявом, появившемся в АзаредоМиры. Сам вызвал
противника на турнир, победил и выбрал путь агента. Апрослуживнекоторое
время,добился уХадарааудиенции.
Старший агент принял егодомаво
время обеда.
...
Монкужеубралпосуду и приборы. Хадар
закурил от свечи и рассеянно смотрел в окно, вспоминая как душевно
он сегодня ночью покувыркался в постели с девчонками из Весёлого
дома, когда слуга негромко напомнил:
— Господин, васожидают.Давно, уже полторы свечи прогорело.
Хадар вспомнил, что, в самом деле, какой-то юноша просил у
него аудиенции, и он передал через Монка,чтобыподождал. Первым порывом было
послать просителя куда подальше.Пусть приходит
завтра. Или послезавтра.НозатемХадарпередумал и решил, что будет сегодня
вершить добро. Естественно, в разумных
пределах.
— Пусть зайдёт, — сказал он слуге. — Ожидание должно быть
вознаграждено.
Монк вышел и вскоре в кабинете появился юноша:смазливый блондин с мягкими, даже девичьими чертами лица и
ясными голубыми глазами. Он вошёл без стеснения,
уверенно.
— Вода — жизнь! — сказал юноша приятным
баритоном.
— У тебя есть время, пока не догорит папироса, чтобы
сказать, зачем пришёл, — равнодушнообронилХадар.
Они одновременно посмотрели на папиросу. Осталось на два
пальца.
— Господин Хадар, я выбрал путь агента, но чувствую в себе
другое призвание, — взволнованно заговорил юноша.
Хадар тоскливо вздохнул: как же надоели эти
«перебежчики».
— Разве при обработке тебе не сказали, что профессия
выбирается раз и навсегда? — спросил он, раздосадованный тем, что
вместо этого болвана мог