– Что вам угодно? – спросил он на базик. – Здесь частное имение.
– Мы хотим видеть Джин-Ло Рэйсса, – вежливо сказала Осока.
– Мне такой неизвестен. Улетайте. Это частная собственность.
Осока глубоко вздохнула. Плавным движением провела рукой перед лицом стража и гулким низким голосом произнесла:
– Мы можем пройти к библиотекарю Рэйссу.
– Вы можете пройти к библиотекарю Рэйссу… – осоловело повторил стражник, отступая с дороги.
– Впечатляет, – прошептал я. – Одной фразой. Любого так можешь?
– Многих. Не всех. Этот скоро придёт в себя, поспешим.
Огромный вырубленный в сплошной скале зал, освещённый золотистым рассеянным светом, действительно напоминал привычное мне книгохранилище и одновременно храм. Опоясывающие его по периметру полки терялись в вышине под потолком, и на них рядами стояли… книги? Во всяком случае, прямоугольники с буквами и цифрами были точь-в-точь похожи на книжные корешки различной расцветки и тиснения. Если бы они не были столь одинаковыми по толщине и высоте, я мог бы в это поверить. Но нет, тут явно применялась какая-то более прогрессивная – и более ёмкая – технология хранения данных, «корешки» же были всего лишь внешним антуражем. А высоко под потолком торжественно гремел хорал.
– Кто там? Что ещё? Просил же меня не беспокоить! – послышался сквозь музыку раздражённый голос сверху. – Не дадут спокойно отсортировать данные. Уходите!
Я поднял голову. Примерно посередине высоты зала в его центре висела на ажурных фермах небольшая площадка, а на ней стояло массивное кресло. Два экрана, прикреплённые к подлокотникам, слегка подсвечивали профиль сидящего в кресле человека. Конечно, разобрать черты его лица на пятнадцатиметровой высоте было невозможно.
– Джин-Ло, червяк ты книжный! – звонко сказала Осока, заглушая песнопения. – А ну, быстро спускайся сюда. Не то я заберусь к тебе и тогда точно уже вправлю мозги на место!
– Безобразие… – проворчали наверху. – Рила? Что за тон?
– Сейчас я тебе покажу «Рила»!!
– Разрази меня Тьма… Осока??
Кресло неожиданно воспарило над площадкой и стало быстро спускаться вниз. В нём сидел тот самый человек, лицо которого я запомнил по голограмме. Длинные, ниже плеч, сильно вьющиеся волосы, выразительные умные карие глаза, довольно крупный нос… и минимум трёхдневная щетина на подбородке. Летающее кресло, в котором он сидел, было оборудовано всем необходимым и даже более того: два плоских монитора и две клавиатуры, по одной под каждой рукой, а третье средство отображения в виде голографического проектора находилось в центре, над коленями, и на нём тоже мерцала какая-то картинка. Вне пределов подлокотников и за спинкой крепились какие-то контейнеры, колбы, агрегаты.