Под стенами замка-храма, то, что
спасатель сначала принял за сцену, стояла до боли знакомая
конструкция предназначенная для сжигания людей. То бишь тот самый
помост со столбом в центре и обложенный связками хвороста.
– Они тут что, аутодафе решили
устроить?! – с негодованием прорычал Долгушин.
Тем временем довольно здоровый мужик
с голым торсом, с шеи на выдающееся пузо свисала массивная золотая
цепь с каким-то знаком, скорее всего тем, что находился на шпиле
замка-храма, но в черной юбке до пят, заводил толпу, что-то
экспрессивно вещая и сотрясая посохом в одной руке и плетью в
другой.
Чем-то этот тип смахивал на главного
злодея в новом фильме про безумного Макса. Такая же растрепанная
прическа седых или просто белых волос, только тело выкрашено не в
белый, а в кроваво-красный цвет. Собственно и собравшиеся имели
этот окрас, только блеклее, а этот словно светился изнутри.
Тем временем из ворот замка-храма
такие же полуобнаженные люди в черных юбках, но без бижутерии на
шее, вывели пять полностью обнаженных мужчин, крепко держа тех за
руки. Пленники были сильно избиты, со следами жестоких пыток, о чем
свидетельствовали красные полосы на их телах свидетельствовавшие о
глубоких порезах, ожоги, у некоторых прямо-таки местами болтались
лоскуты кожи и из глубоких ран сочилась кровь.
За каждым измученным конвоируемым
пленником, шел еще один жрец с серебряной цепью на шее и
сопровождал каждый шаг сильным ударом плетью по спине
впередиидущего, от чего тот сильно вздрагивал и кричал от боли.
Толпа в этот момент восторженно
ревела и бесновалась, так что воины, облаченные в массивные
металлические доспехи (то ли бронза, то ли железо), стоящие в
оцеплении едва ее сдерживали.
Александра от увиденного аж
замутило.
Тем не менее Долгушин отстраненно
анализировал увиденное определяя этап технического развития
общества.
Если поначалу из-за простых одежд, с
отсутствием сложных одеяний, но при этом имея хорошо развитую
городскую инфраструктуру, можно было решить, что местные жители
имеют аналогичный этап развития что и ацтеки или майя на момент
своего исчезновения, но металлические доспехи на воинах
сдерживающих толпу, это опровергали.
«Главное что огнестрела не видать,
одни копья да мечи», – подумал он.
А жрец, сосредоточив все внимание
собравшихся на себе и жертвах, отчего Александр оставался
незамеченным несмотря на что летал практически у них над головами,
разорялся дальше, продолжая что-то вещать пастве, отчего она
заводилась все сильнее, приходя в экстаз. Люди на площади кричали и
совершали странные конвульсивные действия. Это сильно напоминало
кадры сборищ сектантов, там тоже такая ерунда наблюдалась.