Александр о неудаче старался не
думать, вместо этого достал необходимые медпрепараты и стал
действовать. Заставил метающуюся в бреду девушку выпить таблетки,
глотнул сам и поставил уколы антибиотиков широкого спектра
действия.
После этого снова без сил упал, но
сон уже не шел. Александра продолжило корежить и трясти. Какой тут
сон?! Кожа начала зудеть, особенно сильно на спине в ее верхней
части.
– Крылья у меня там что ли растут… –
совсем невесело усмехнулся он.
Но кожный зуд, это ерунда по
сравнению с телесной ломотой. Что-то подобное он испытывал, когда
болел так называемым свиным гриппом, чуть не сдох тогда, что
подтверждало теперешний диагноз, только на этот раз болезненные
ощущения проявлялись раз в десять сильнее.
А еще у него по ощущениям словно
вылезали ногти и что еще хуже – зубы. Он даже раз за разом проверял
их, на месте ли они. Из-за повышенной чувствительности казалось,
что клыки стали острее…
– Боже, какой кошмар…
Казалось, что происходящее с ним
длится целую вечность, от боли и страха хотелось выть в голос, но
вот забрезжил рассвет и Александру как по волшебству стало чуть
полегче, словно солнечный свет прогнал духа боли.
Девушка с рассветом так и вовсе
затихла и теперь просто спала.
Заснул, а точнее просто отключился и
сам до предела измученный Долгушин.
9
Харан – младший жрец, как и все,
участвовавшие в ритуале жертвоприношения богу боли и наслаждения,
стоя в первом круге у алтаря с возложенной на нем жертвой – чистой
душой, которою готовился посвятить Болнасу старший жрец Дохан,
стегал себя плетью, извиваясь от сладостной боли и пел речитатив
молитвы. И как все прочие не сразу осознал, что произошло, когда
помост вдруг занялся жарким пламенем, а когда понял… Сладостная
пелена вмиг сошла с его глаз, а разум очистился от жажды еще
большей боли и еще большего наслаждения, и желания обладать чистой
душой, сломить ее, растоптать, заставить испытать жесточайшие муки
и наслаждаться ее криками боли и мольбами о пощаде.
– Дракон! – в истерике закричал
кто-то.
Душу Харана обуял ужас.
Древнее и могущественное в своей силе
и практически неуязвимое огнедышащее существо летело прямо на них.
Нечего удивительного в том, что Харан как и все прочие заметался на
площади в поисках спасения и как рядовые участники
жертвоприношения, стал прокладывать себе путь, отпихивая тех, кто
оказался недостаточно быстр и проворен и потому мешал ему.