Двое паладинов держали его за руки, а
еще двое стегали его плетьми по спине. Пятый прижигал живот и
грудь, так же иссеченные плетьми раскаленными угольками. Угольки
шипели в крови и источали дым наполненный запахом паленой
плоти.
Иной раз кто-то из паладинов
предпочитал орудовать ножом, скребя его кончиком по кости или
сверля лунки в черепе.
– А-а-а! Ы-ы-ы!!! – выл от
добровольно принимаемой боли жрец.
Его ноги подкашивались, а тело
пробивали конвульсивные судороги.
Любой другой человек потерял бы
сознание от десятой части тех мук, что испытывал Харан, но его
болевой порог был постепенно завышен, за те годы пока он служил в
храме сначала простым прислужником, а потом служкой, постигая
искусство принесения страданий другим и себе, но уже так, чтобы
получать от этого долю блаженства.
На тело жреца было страшно смотреть,
вся его кожа на спине, груди и животе, ногах и руках превратилась в
один сплошной рубец. Тут и там пятна ожогов. Раны воспалились, а
некоторые уже откровенно гнили выделяя темный гной. Целебные мази,
что добавляли дополнительную порцию страданий, почти не
помогали.
Но вся эта боль была призвана
заглушить на время те муки, ниспосланные в наказание самим
Болнасом. Ему не приносило удовлетворение ничего, даже жестокое
истязание пленников, когда он вымещал на них все свои страдания,
что испытывал от бога, от истязаний паладинами и самоистязаний.
От этого ненависть к дракону, желание
его найти и уничтожить, просто зашкаливала.
А с поиском похитителя чистой души,
как раз возникла проблема.
Где его собственно искать?
Сначала-то было просто. Следовало
только объехать все ближайшие селения и там обязательно кто-нибудь
видел дракона, либо в момент когда он летел в город, чтобы похитить
чистую душу, либо когда уже улетал с ней. Сложить два и два
оказалось несложно и понять, что дракон обитает где-то на
востоке.
Но на этом собственно все. Болота
большие и тянулись на многие недели крайне непростого пути. Где
именно он там обитает неизвестно и чтобы просто проследить его путь
приходилось сильно постараться. Ведь добровольно общаться с
паладинами Болнаса мало кто горел желанием, да и найти тех кто хоть
что-то мог сказать, тоже было немалой проблемой.
Люди, отвергшие богов и жившие в
болотах за эти столетия противостояния научились отменно прятаться.
Но паладины умели не только хорошо сражаться и еще лучше приносить
истязаемому боль, развязывая языки, но и охотиться, выискивая
тайных и явных врагов веры в своего бога.