щелеглазая акула или синяя иорданская собачья акула (этого объяснить не могу – слишком счастлив, чтобы понять). Но вернемся к морю, итак, что такое «метки», спросите вы, а я поведаю: монголы
— народ миролюбивый, и, чтобы избежать конфликтов, мы метим свое стадо особой меткой, отличной от соседей – за счёт этого мы избегаем войн и недоразумений. Хотя была однажды история. Одно монгольское семейство, решило пометить стадо своих овец голубой волной, семейство, жившее по соседству по нестранному стечению мыслей и образов, тоже выбрало этот знак. И что произошло? Стада смешались. Выяснить, какие овцы кому принадлежат было невозможно, и тогда монголы, выпив кумыса (самый распространённый алкогольный напиток в Монголии, иначе называется – «шелковый путь к здоровью») и, запив его архи (монгольская водка – 38—40 градусов), решили породниться и поженить своих детей – прекрасную Солонго и смелого Батбаяра. Эту историю любви не в силах описать ни я, ни мои собратья, одно только могу сказать, она похожа на море.
Ближайшие и нежнейшие монгольские братья – лошади. Это незаменимые спутники нашей жизни, это больше, чем автомобиль для русского человека. Лошадь – это не статус, это душа, жена, это – часть тебя. А еще шелковые гривы монгольских лошадей, похожи на море.
Писать о родине моей можно бесконечно долго, много у нас интересных обычаев, мыслей, задач, притч, но наиболее отражается монгольская душа в прекрасной монгольской поговорке – «верблюд не подозревает, что он горбат, а монгол знает, что он счастлив». И этим сказано все.
Что-то скрывал в себе тощий человек в зеленой шляпе. Долговязый, сутулый, словно не вмещающийся в этот круглый мир, был осторожен в движениях, ибо кое-что знал об ответственности и, казалось, взвешивал каждый свой шаг, а уж после шел. Он часами наблюдал за людьми, за муравьиным течением жизни, а затем одним лишь движением серых бровей на бесцветном лице насупливал поля фетровой шляпы.
Однажды, когда помыслы его были особенно чисты, но как с ними жить он еще не знал, он побывал там, где нет тайн, загадок и вообще все ясно как божий день. И он был ясен и даже прозрачен, но что-то скрыл.
Там этого не заметили или же сделали вид, но предупредили: если не вытряхнешь свой тощий тюфяк как положено, то, что останется, прорастет. И именно то, что ты спрячешь, будет самым опасным для тебя. А сами над всеми страхами, недомолвками, загадками смеялись: рисовали в воздухе разноцветные мыльные пузыри, а потом тыкали в них детскими пальцами и заливаясь хохотом, краснея от восторга, восклицали: