Мы с Мэттом наблюдали за этой сценой. Дружинин поднялся и, прихрамывая, направился к новоиспеченному зятю.
– Ну, здравствуй! – сказал он. – Ты заберешь ее?
– Куда? – не понял Павлик.
– Она говорила, что ты женишься на ней. Посмотри на нее!
Аня продолжала громко всхлипывать.
– Давайте обсудим это после, – нашелся Павлик, – мне звонят из банка!
Он поднял на меня глаза, ожидая поддержки.
– Они уже повесили трубку, – я улыбнулась.
– Так ты заберешь ее?! – крикнул Дружинин.
– Куда я ее заберу?! —закричал в ответ Павлик. – Я ей ничего не обещал! Я предлагал избавиться от ребенка! Она сама не захотела! Оставьте вы меня в покое, наконец!
Дружинин захохотал
– Вот, смотри! – сказал он Ане, – Вот какой у тебя жених!
– Прекратите! – крикнула Аня сквозь слезы, – Хватит! Вы оба хотите избавиться от меня, лучше мне умереть!
Внезапно она вскрикнула, положила руку на живот и испуганно посмотрела на меня. Мы молчали.
– У вас есть врач? – уже тихо спросила она.
Мэтт кинулся к телефону, звонить, а я бросилась к ней. Я оставила стойку и помогла Ане подняться в номер. Ее родные остались внизу.
– Не уходите, не бросайте меня, мне страшно! – попросила она. – Подержите меня за руку.
Я села рядом и взяла ее за руку.
Раздался звонок телефона. Это был Матвей.
– Врач уехал. Денис поехал в город за другим. Будут не раньше, чем через три часа. Держись, брат.
– Хорошо, – ответила я.
– Что он сказал? – спросила Аня, когда я повесила трубку.
– Что скоро будет врач. Не волнуйтесь. Все будет хорошо.
– Я хочу умереть.
– Это неправильно. Вы молодая. Вы будете жить. Не бойтесь.
Потом приехал врач. В пансионате царил переполох, и надо заметить, что Павлик и родители Ани немало ему способствовали.
– Я прошу, позовите полицию, – просила жена Дружинина. – Пусть они заберут этого ребенка и доставят в приют.
– Она права, – поддакивал Павлик.
Мэтт взглянул на меня.
– Рано, – сказала я. – Ребенок еще не родился.
– Лучше забрать его сразу, пока она не привыкла к нему, – возразила мать. – Делайте, как я говорю, вы всего лишь портье!
Мэтт позвонил в полицию.
На лице Павлика появилась надежда на освобождение. Дружинин молча пил в углу коньяк.
Кажется, я была единственной, кого волновало здоровье бедняжки Ани. После приехали сотрудники полиции. Они были удивлены, узнав, в чем дело, но понимали, что ребенку не место в пансионате.